Старые сказки умерли, вьются лесные тропы, где так легко запутаться, запросто потеряться. Эрге умеет главное: ровно дышать и топать, Эрге умеет главное - не бояться.
читать дальшеЧто же там дальше, может быть, этот закат - последний, голод, как зверь разбуженный - сам скоро станешь пищей. Эрге не слышит голоса, верно идет по следу, Эрге свое пропавшее сердце ищет, будто не знает, кто теперь станет лишним.
Страх подступает к горлу, но ты не услышишь криков, сердце у пяток замерло, словно затихший бубен, кровью закат окрасили ягоды земляники, Эрге чужие тени целуют в губы. Ветер навстречу шепотом: "Все, что осталось, спето, счастье твое на привязи - плакать о том негоже. Что тебе было дорого, станет золой и пеплом, но, как и прежде, делай лишь то, что должен". Эрге же по-другому и сам не может.
Птицы с седыми перьями боль заплетают в волосы тех, кто свое падение смог обернуть полетом. Не говори об этом, не слушай чужого голоса, чтобы не оказаться к рассвету мертвым.
Солнце упало в озеро, тропы уводят в небо, Эрге покорно следует, зная: не станет проще. Так далеко от прежнего вовсе никто и не был, Эрге узнал, какая весна на ощупь. Старые сказки умерли, новые стали постной кашей из сонной памяти, слов, что затихнут с кашлем. Эрге у самой радуги вдруг замедляет поступь, враз побелевший, будто не дышит даже. Эрге и сам не ведает, что там дальше...
Утром в дорогу, новое прячется в каждом дереве - кто ж его сердце жадное ласково держит в пяльцах? Эрге идет за счастьем, но так и не знает, где оно. Эрге умеет главное - не бояться.