БЕЗОБРАЗИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!!!!!!!)))))) ТВОРИМ ШОУ САМИ-2)))

[SamDina]

Я ПОЗДРАВЛЯЮ СВОИХ ПЧЁЛОК, КОТОРЫЕ ТРУДИЛИСЬ НЕ ПОКЛАДАЯ ЛАПОК, ПРИВНОСЯ В МОЙ УЛЕЙ ОТБОРНЫЙ МЕДОК!!!!!!)))))
КАЗЯ, ОНА ЖЕ qazanostra: И ЯРИК, ОНА ЖЕ Ярди68 НАКАНУНЕ, НАКОНЕЦ-ТО, ЗАКОНЧИЛИ СВОЙ ОПУС, КОТОРЫЙ В ПОЛНОМ ОБЪЁМЕ МОЖНО ПРОЧЕСТЬ
ЗДЕСЬ
И ПОСЕМУ, ПО ЖЕЛАНИЮ МОИХ СТАХАНОВОК, У КОТОРЫХ ИДЕЙ, ХОТЬ ОТБАВЛЯЙ МЫ РЕШИЛИ ПРОДОЛЖИТЬ ДЛЯ НАС ЖЕ ЛЮБИМЫХ, ДЛЯ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ И ТЕХ, КТО БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ РОЖДЕНИЯ ГОТОВОГО СЦЕНАРИЯ НАШЕГО ЧУДНОГО ЭКШНА ОТ ПЕРВОЙ ДО ПОСЛЕДНЕЙ ГЛАВЫ НЕ ГОВОРИТЬ ПРОЩАЙ!!!

И ВОТ ВАМ НОВЫЙ ПОДАРОК ОТ КАЗИ И ЯРИКА::

Пишет  qazanostra:

Итак, авторы в подполье спиелись и постановили, что хотят продолжения банкета. Посему... АНОНС!

Конец сороковых/начало пятидесятых. Гангстеры творят свои тёмные дела на улицах Далласа, в то время, как полиция пытается их упечь за решётку. Погони, перестрелки и коррупция... Костюмы, пальто и шляпы... Дружба и предательство.

Ярик и Казя представляют...

Название: Игры с тенью.
Авторы: Yardi & qazanostra.
Бета: В розыске.
Жанр: РПФ, экшн, драма.
Персонажи: Джаред Падалеки, Дженсен Эклз, Данниль Харрис, Женевьев Кортез, толпа сопутствующего народа.
Рейтинг: R
Дисклеймер: Люди принадлежат себе, сюжет – авторам, буквы – Кириллу и Мифодию, цветы – бабе, мороженое – детям.
Саммари: Два лучших друга – один за одного до конца, и всё такое… Так? Что, если насмешница-Судьба разведёт их дороги и столкнёт вместе годы спустя? Хватит ли воспоминаний прошлого, чтобы примирить их с настоящим? Ведь время меняет всё…
Предупреждения:
1. Очередной спонтанный рассказ. Не цепляйтесь к авторам, они пишут, как умеют.
2. Авторы придерживаются всемирной истории в целом, но могут приврать в частностях. Это не из-за незнания. Это художественный ход. В конце концов, мы тут не учебник пишем…

От авторов: Спасибо СэмДинке за плацдарм для очередного безобразия, читателям – за внимание и отзывы (это намёк, ага), подполью – за возможность найти обоснуй раньше эпилога.

Рассказ в процессе создания.

___________________________________________________________________________________________

ХОЧУ ПРОВЕСТИ ОПРОСНИК

ОТМЕТЬТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ТЕ, КТО ЧИТАЕТ ЭКШН И МОЛОДЫЕ ТАЛАНТЫ ГАРАНТИРУЮТ, ЧТО СЮЖЕТ ПООБЕЩАЕТ СТАТЬ ЕЩЁ БОЛЕЕ НАПРЯЖЁННЕЙ И КРУЧЕ!

запись создана: 25.01.2012 в 22:41

Вопрос: ЧИТАЮ

1. ЧИТАЮ С НЕТЕРПЕНИЕМ ОЖИДАЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ		8	(42.11%)
2. ЧИТАЮ, НО СТЕСНЯЮСЬ КОММЕНТИРОВАТЬ		4	(21.05%)
3. НЕ МОЯ ТРАВА		7	(36.84%)
4. ХОЧУ ВНЕСТИ КОРРЕКТИВЫ (отписаться)		0	(0%)
Всего:		19

@темы: Игры с тенью, наше шоу

Comments

[metallangell]

кароче, если че, бета нашлась=) могу побыть=)
ну и вам куча лучей любви=))

[Ярди68]

А Ярик все романтизирует
В чем причина?
_____

Глава 2.
Апрель 1942
Англия. Графство Йокшир
За что Дженсен не любил Англию, так это за дожди. Постоянные, редко прекращающиеся и холодные. В очередной вечер пятницу Дженсен спешил в бар, чтобы послушать Данниль. Их отношения были довольно странными – они не стали любовниками, скорее, друзьями. По крайней мере, девушка не давала ему шансов приблизиться. Все эти полтора месяца она держала его на расстоянии, не позволяя переступить черту, которую провела сама. В то же время Дженсен прекрасно видел, что он ей глубоко не безразличен. Что-что, а женские взгляды он умел читать.
- Дженс, у тебя от геля скоро волосы будут похожи непонятно на что, - нарисовался у него за спиной Том в тот самый момент, когда Дженсен причесывал уложенные гелем волосы. Не виноват он, что без укладки они торчали в одном им ведомом порядке.
- Завидуй молча, Томми, - Эклз сверкнул белоснежной улыбкой и нахлобучил фуражку. Уэллинг что-то пробурчал, закатив глаза. Их третий звеньевой Марк уже ждал в машине. Его прислали в полк пару недель назад, ничего конкретного про него, кроме того, что он тоже американец, и тоже из Техаса, Дженсен сказать не мог.
- Я думал, вы там уснули, - недовольно буркнул Марк, заводя мотор.
- Не надейся, Уолтер, - хмыкнул Том, забираясь на заднее сидение. – Дженс, Дани будет петь?
- Да, - не оборачиваясь, ответил Эклз. В груди неприятно скребануло от панибратского «Дани», но с Уэллингом девушка быстро нашла общий язык, и любимым развлечением этих двоих стало посмеиваться над ним.
- Дани? – Марк приподнял брови. Он впервые ехал с ними в бар, где они обычно проводили выходные.
- Тайная любовь нашего Джея, - оповестил его Том. – Вернее, не совсем тайная, но все же любовь.
С хохотом Уэллинг отклонился от подзатыльника.
До бара они добрались на удивление быстро. Пока Марк искал место, где поставить машину, Том и Дженсен вошли внутрь. Стоять на улице и ждать Марка под промозглым дождем – удовольствие ниже среднего. Дани уже пела. Все так же отстраненно она смотрела в зал, не замечая никого, но, когда ее взгляд выхватил из толпы посетителей двух высоких военных, пробирающихся к своему неизменному столику, в груди потеплело. Она послала Дженсену приветливую улыбку и получила в ответ такой ласковый и нежный взгляд, что едва не сбилась с ритма. Но тут же взяла себя в руки и допела.
Дженсен уселся на свое место, не сводя с нее глаз.
- Том, цветочница тут?
Уэллинг жестом подозвал девчушку лет шестнадцати, торговавшую тут цветами. Не глядя, Дженсен выхватил из корзины букет и протянул девушке деньги. Отмахнулся от сдачи и снова поднялся. В два шага преодолел расстояние до сцены и протянул цветы Дани.
Она улыбнулась и наклонилась, чтобы забрать их.
- Прекрасно выглядишь, - Дженсен вдохнул ее запах.
- Спасибо, - она подставила щеку для мимолетного поцелуя. Совсем невинного, но такого необходимого ей. – Мне осталось две песни.
Когда Дженсен вернулся за столик, Том уже заказал пива, и Марк присоединился к их компании.
- Красивая, - оценил он Дани, прихлебывая пиво.
Дженсен слабо улыбнулся и взял свой бокал.

Беды не предвещало ничего. Все было как обычно. Пока в бар не ввалились пять пьяных британских моряков. Они с шумом и гвалтом уселись за столик рядом со сценой, не обращая внимание на завозмущавшуюся пожилую пару, сидевшую за ним. Дани как раз заканчивала последнюю песню. Едва музыка закончилась, и девушка, поблагодарив всех за внимание, собралась уйти за кулисы, один из моряков громко выкрикнул:
- Эй, ты куда, детка? Мы же только пришли, спой для воинов!
- Простите, - тут же отозвалась Дани, - мое выступление на сегодня окончено.
- Ты что, шлюха, не хочешь петь? – моряк довольно резво для пьяного соскочил со своего стула и опрокинул его.
- Успокойтесь, пожалуйста, - постралась утихомирить его сидящая рядом дама, но моряк лишь откинул ее руку и угрожающе стал надвигаться на Дани, стоящую на краю сцены и испуганно смотрящую на него во все глаза. Дженсен не понял, как сорвался с места и оказался между моряком и Дани.
- Остынь, приятель, - глядя прямо в глаза противнику, четко произнес Дженсен.
- Ты кто такой? – пьяно моргнул моряк.
- Неважно. Дани, ты в порядке? – не оборачиваясь, спросил Эклз.
- Да, - тихо ответила девушка.
- Иди в гримерку.
- Ты что, трахаешь эту сучку? – расхохотался моряк.
Кулак сам полетел в рожу наглеца.
Вскрикнула Дани, подскочили приятели дебошира, и Том с Марком в мгновение ока оказались по обе стороны Дженсена. В голове мелькнула мысль, что не бросили.
- Давно я не разминался, - растягивая гласные, хмыкнул Марк.
- Эклз, если меня отметелят, напомни, чтобы я в следующий раз думал, когда бросаюсь тебе на выручку, - прошипел Том.
Моряки сжимали их в кольцо, тот, кого ударил Дженсен, уже пришел в себя и тоже присоединился к приятелям.
- Ты пожалеешь, янки, - прищурился он, надвигаясь на Эклза.
Дженсен не ответил, а снова ударил. И понеслось. Моряки с ревом набросились на летчиков. Краем глаза Дженсен отметил, что Марк, не напрягаясь, расправился с одним и уже сломал об него стул. Женщины визжали, а остальные мужчины, честь и хвала им, старались не допустить спотанной драки. Им давали разобраться самим. Хоть силы были не равны. И не в пользу моряков. Летчики, в отличие от них, не успели надраться. Легко и непринужденно Том приложил головой своего противника об стол. Причем сделал он это с явным наслаждением. Дженсену же достался упрямый соперник. Моряк, даже будучи нетрезв, стойко держался на ногах и принимал удары Дженсена, отвечая не менее болезненными и точными. В какой-то момент, схлопотав очередной раз в челюсть, Дженсен сплюнул кровь на пол и от души вмазал моряку по почкам. То сдавленно охнул, но через пару мгновений пришел в себя и вытащил нож. Тонкое лезвие хищно сверкнуло в освещении бара. Дженсен уже лихорадочно соображал, как ему выбить оружие, как из толпы в гущу событий шагнул высокий плотный мужчина и ударил моряка по руке.
- Поосторожнее с ножичком, парень, - пробасил неожиданный спаситель. – Все, пошалили и разошлись.
Моряк не посмел возразить и, грозно сверкнув глазами, отошел. Его приятели с трудом поднимались с пола, куда их мастерски уложили летчики.
- Майор, - вытянулся в струну Дженсен, узнав в мужчине майора Болдуина. Том и Марк, увидев родную летную форму, тоже встали по стойке «смирно».
- Вольно, Эклз, - добродушно усмехнулся тот и оглядел лицо Дженсена. – Вам бы умыться.
- Зачем ты полез? – Дани обрабатывала его ссадины и вздыхала.
- Он тебя оскорб… - Эклз прошипел, когда в рану попал спирт.
- Сиди, - шикнула Дани. – Сам нарвался, теперь терпи. Поверь, милый, это не в первый раз.
- Я не смог стерпеть, - он послушно повернул лицо к свету, когда Дани попросила его об этом.
- Почему мужчинам так необходимо подраться? Даже во время войны, - девушка покачала головой.
- Тестотерон, - усмехнулся Дженсен. - И древний инстинкт собственника. Когда покушаются на то, что принадлежит тебе, сразу вскипает кровь.
- А я принадлежу тебе? – прищурилась Дани, тут же прекратив обрабатывать ссадину у губы.
- Нет, Дани, прости, я не так выразился, - стушевался Дженсен. – Просто… Ты мне не безразлична, и я… Ты меня отталкиваешь, хотя я вижу, что тоже не безразличен тебе. Так в чем дело?
- Я… Ты многого обо мне не знаешь, Дженсен. Не знаешь, кто я такая, не знаешь, кем я была до Англии, - глухо ответила Дани, закрыв лицо ладонями.
- А мне плевать, слышишь? – Дженсен осторожно отвел ее ладони от лица. – Ты нужна мне такой, какая ты есть.
- Я немка, Дженсен, понимаешь? Немка! Меня зовут не Данниль Харисс, а Эльта Грауль! Данниль была моей полругой, когда мы жили в Париже, до войны. После первой бомбежки она погибла, а я взяла ее имя и сбежала сюда. Нам нельзя быть вместе.
Дженсен пораженно молчал несколько минут, а потом поднял на Дани потемневший взгляд.
- Давай я сам буду решать, можно нам быть вместе или нет, - и, пока Дани открывала рот, чтобы возразить ему, он запечатал его поцелуцем. Оторвавшись, прошептал: - Никогда не думай, что ты чем-то хуже других только потому, что ты немка. Сейчас ты Дани Харисс, девушка, в которую влюблен американский летчик Дженсен Эклз.

[qazanostra]

Романтика - это заразно. Но знали бы вы, о чём беседуют авторы в подполье в данный момент...
_______________________________________________________________
Апрель 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

Джаред упорно отказывался от еды. Медсёстры отчаялись накормить лётчика, и парень таял на глазах. Соседи по палате посмеивались над ним и отпускали ехидные шуточки по поводу неразделённой любви. Но что они понимали? Моряки и пехотинцы, они никогда не видели неба так, как видел его Джаред. Они не смотрели сверху вниз – на землю, не чувствовали восторга от того, что можно летать наравне с птицами.
С самого детства его привлекало небо. На ранчо Падалеки был старый самолёт, при помощи которого опыляли противопаразитными веществами огромные кукурузные поля. Однажды отец взял его с собой. Джею было лет шесть, и самолёт казался ему огромным, неповоротливым куском железа. Как он вообще способен летать? Отец тогда улыбнулся и посадил его на сидение. А потом они взлетели.

Ноябрь 1930 года.
Даллас, Техас.

- Дженсен, ты задумывался над тем, куда пойдёшь после школы?
Они сидели в гостиной дома Падалеки и лениво играли в шахматы. Джаред уже пару раз проигрывал, но упорно продолжал играть. Дженсен не поддавался, и Джею это нравилось. Старший товарищ никогда не делал скидок на его возраст и общался на равных. Вот и сейчас, играя в шахматы, он не делал лёгких и ожидаемых ходов, а выбирал непредсказуемые, но стратегически верные пути выигрыша. Джаред заметил, что, благодаря таким постоянным тренировкам, он стал играть гораздо лучше и даже пару раз сводил долгие и сложные партии с отцом вничью, вызывая гордую улыбку Джеральда.
- Не знаю, - отозвался Эклз.
- Но тебе ведь совсем немного осталось. Ты даже не задумывался?
- Я хотел стать врачом, - Дженсен нахмурился, глядя, как Джей совершает рокировку в середине партии, что не совсем типично.
- Хотел? И сейчас хочешь?
- Не знаю. Я много чего хочу, Джей. Сам ещё не разобрался в себе.
- А вот я хочу летать.
- Летать? – Дженсен удивлённо приподнял бровь и хмыкнул, когда конь Джареда съел его королевскую пешку. – В смысле, лётчиком?
- Угу. С шести лет мечтаю. У нас на ранчо есть самолёт.
- Ты на нём летал?
- Да! Это круто! В воздухе так легко и свободно! Дженс, ты обязательно должен попробовать!
- Ну, знаешь, я крыльев не имею и взлететь не могу, - Дженсен хитро прищурился и передвинул ладью. – Шах.
- Тогда приезжай к нам на ранчо, - невозмутимо предложил Джаред, снимая ладью своим ферзём. – Я научу тебя летать.
- А ты умеешь? – удивлённо спросил Эклз, убирая короля за другую ладью.
- А то! – самодовольно ухмыльнулся Падалеки, перемещая коня. – Шах и мат.
- Ну что же, - вздохнул Дженсен, удивлённо подняв брови. – Шахматам я тебя научил, пора и мне чему-нибудь поучиться у тебя.

Апрель 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

Женевьев Кортез легко и грациозно вплыла в палату. На ней было строгое чёрное платье, выгодно подчёркивающее стройную фигурку. Вопреки моде, шляпок девушка не носила. Она уложила свои волосы в простую, но элегантную причёску. В таком наряде Джаред видел её впервые. Остальные бойцы присвистнули, заметив её. Женевьев даже не поморщилась от больничного запаха, чем вызвала уважение со стороны медсестры, проводившей её. Грозно нахмурив брови, она практически промаршировала к койке Падалеки, находившейся возле окна.
- Джей, это что ещё за капризы? – возмущённо спросила она. – Ты почему отказываешься от еды? На одних капельницах долго не протянешь.
Джаред только неопределённо качнул головой.
- Похоже, он страдает без любви, - хихикнул один из пациентов, и вся палата заржала.
- А ну заткнитесь! – повысила голос Кортез. Не ожидавшие такого командного тона от хрупкой девушки солдаты мигом умолкли. – Идиоты. Джаред лётчик, но он больше не сможет летать. Он повредил спину, когда спасал от атак японцев плавучий госпиталь, к которому я была приписана. Он герой, а вы тут ржёте! Вы хоть знаете, сколько лётчиков защищало Перл-Харбор? Я всех могу назвать по именам! Против сотен японцев меньше полсотни наших. Он выжил и заслуживает хоть капельку уважения. Поэтому просто заткнитесь.
В палате воцарилась тишина. Солдаты ошарашено смотрели на молчаливого Джея, как они его окрестили, и пытались понять, что он чувствует. Женевьев, довольная эффектом своей речи, повернулась к Падалеки.
- А теперь, Джаред, ты поешь. И только посмей возразить, мигом получишь ложкой по лбу. Ясно?
- Так точно, мэм, - тихо отозвался Джей, улыбнувшись уголками губ.

Август 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

- Жен, я хочу съездить домой.
Джаред и Женевьев прогуливались по набережной. Спина Джея практически не беспокоила. Переломанные рёбра заживали гораздо дольше, чем ушиб спины. Но именно он не позволил капитану Хенриксону принять его обратно. Из-за перегрузок при полёте травма может усугубиться, и Джей рисковал стать инвалидом.
- Когда? – грустно спросила девушка.
- Через месяц, наверное. Я должен увидеться с родителями и поговорить с Сэнди.
При упоминании девушки Джареда, Кортез тихонько вздохнула.
- Да и с братом встретиться хочу. Я ведь его только в письме поздравил со свадьбой, - Джаред, казалось, не замечал грусти спутницы. – Может, у меня уже и племянники есть? Было бы здорово.
- Ты получал от них письма? – спросила Жен, чтобы поддержать разговор.
- Нет, - моментально погрустнел Джей. – Поэтому и хочу увидеться. Мой отец… Он очень меня поддержал, когда я решил стать лётчиком. Я писал, что больше не смогу летать. Он, наверняка, очень мной разочарован. Отец – человек старой закалки. Он всегда считал, что профессию выбирать надо один раз и на всю жизнь. А мне ведь теперь придётся как-то крутиться, искать подработку. Спина болит от сильных нагрузок, долго в одном положении я находиться не могу. Всё это резко снижает мои шансы быстро найти работу. Конечно, пособие мне будут выплачивать, но ты же знаешь, что это мизер. Я мечтаю о большом доме и дружной семье. Для этого нужны средства.
- А семья Сэнди? Они не помогут? – Женевьев постаралась выговорить имя девушки нейтральным тоном, хотя ревность её так и распирала.
Всё это время, пока она выхаживала Джея, Жен постепенно привязывалась к нему. И только когда он заговорил об отъезде, она поняла, насколько сильно не хочет его терять. Но Кортез запретила себе даже думать о том, что Джаред может ответить ей взаимностью. Он ни разу не давал повода подумать, что между ними может быть нечто большее, чем просто дружба. И это просто убивало Женевьев.
- Родители Сэнди? – недоумённо переспросил Джей. – Причём здесь они?
- Ну как же? – замялась Кортез. – Они ведь должны помогать своей дочери…
Под удивлённым взглядом Падалеки девушка стушевалась и замолчала. Джей несколько секунд словно что-то обдумывал, а потом улыбнулся. Сделав два широких шага, он обогнал спутницу и развернулся к ней лицом. Девушка едва успела притормозить, чтобы не врезаться в широкую грудь парня. Джаред ласково коснулся её подбородка, заставив посмотреть в глаза, провёл пальцем по мягким губам, а затем нежно поцеловал. Кортез не могла поверить в происходящее и нерешительно ответила на поцелуй. Минуту спустя Джей отпустил её подбородок, но шагнул ближе, заключив в крепкие объятия.
- Никакой Сэнди, её родителей и их денег, ясно? Она прислала мне письмо ещё в Перл-Харбор. Сэнди написала, что не может меня ждать, что встретила кого-то, кто стал для неё настоящей опорой, а не мифическим женихом, который может и не вернуться. Я давно отпустил её, Жен. Я просто должен ей это сказать. Не хочу, чтобы она думала, что я на неё сержусь. Мы встречались достаточно долго, чтобы сблизиться, но это не была любовь. Теперь я понимаю, что это была только привязанность.
Женевьев расслабилась в тёплых объятиях и прижалась к парню всем телом. Они стояли так некоторое время, и девушке не хотелось, чтобы это мгновение когда-нибудь закончилось.
- Жен? – негромко позвал Джаред, гладя её по волосам.
- А? – так же тихо отозвалась та.
- Ты поедешь со мной?
На мгновение у Кортез перехватило дыхание, но она быстро собрала мысли в кучку. Ей не надо было думать. Для себя девушка уже давно всё решила.
- Да, - прошептала она.
Джаред немного отстранился и посмотрел на неё, улыбаясь так, словно получил согласие на руку и сердце. В душе Жен была готова сказать и то самое «да», и Джаред как-то это почувствовал. Он солнечно улыбнулся. Такой улыбки – с ямочками на щеках и искрами в глазах – она не видела у него ни разу. На сердце сразу потеплело, когда Джаред снова её поцеловал.

[Ярди68]

Ярик издох, пока писала вот это.

Принимайте работу
____
Август 1942 года
Небо над Европой

Ровный гул бомбардировщиков Boeing B-17 Flying Fortress успокаивал расшатанные всей этой суматохой нервы. Сегодня бомбили железнодорожную станцию на северо-западе Франции. Названии городка ни о чем не говорило Дженсену, сейчас сжимавшему рычаг управления своей «птички». Их эскадрилья сопровождала тяжелые бомбардировщики. Все знали, что немцы тоже не дремлют, но сам факт, что Англия приняла помощь Америки, говорил о многом. Первые соотечественники стали пребывать в полк, в котором служил Эклз, примерно три месяца назад. Буквально следом за Болдуином. Восьмая воздушная армия США делилась всем, чем могла. После Перл-Харбора для американцев стало делом чети принимать вызов фашистов в небе. Часть летчиков воевала на Тихоокеанском направлении, а некоторые, как Дженсен, при первой же возможности, перевелись в Европу, поближе к логову Гитлера. Сколько раз они до хрипоты спорили, кто первым сбросит бомбу на Рейхстаг. Том, слушая их болтовню, однажды странно улыбнулся и тихо сказал, что первым, скорее всего будет кто-то русский. Конечно, ответом ему были негодоющие взгляды спорщиков. Ведь Советский союз был в тяжелом положении. К ним часто доходили сводки с Восточного фронта. Русские несли потери, оставляли город за городом, особенно трудным выдался сорок первый. Но битва за Москву показала, что сдаваться они не намерены.
- До цели семь миль! – голос Болдуина в наушниках раздался так неожиданно, что Эклз едва не подпрыгнул на месте.
- «Хантер» принял, - отозвался он.
- «Сасквач» понял, - послышался ответ Тома. По сердце словно ножом полоснули. «Сасквач» - позывной Джареда, и слышать, как кто-то другой называет себя так, было сродни подвигу. Крепче сжав рычаг одной рукой, другой Дженсен коснулся ткани комбинезона на груди, где тело жгли жетоны Джареда.
- «Ковбой» услышал, - как сквозь вату дошел до него ответ Марка. Вся его тройка была в боевой готовности. Теперь бы ему самому не расклеиться. Он ведущий, ему необходимо сохранять хладнокровие. Джаред не простил бы ему, если бы он расклеился вот так, при одной только звуке его позывного.
- Будьте на чеку, парни, - попросил их Болдуин.
Качнув крыльями, он ушел влево, давая простор для своей лучшей тройки.
- Дженс, у нас, похоже, гости.
- Вижу, Томми. Готовность номер один, - отозвался Дженсен, ощущая, как тело напряглось, готовясь к схватке. – Майор, вижу трех «Мессера» слева.
- Не лезь на рожон, Хантер, - предупредил Болдуин.
- Парни, слышали?
- Поняли, ведущий.
- Принял.
Не лезть на рожон. Как же. «Мессеры» решили, что три самолета – легкая добыча.
- Черт! Парни, меня атакуют!
- Марк, уходи влево! Слышишь? – Дженсен ушел вправо, потому что его тоже начали атаковать. – Хантер вызывает «Первого». Майор, нас атакуют!
- Вижу, держитесь, ребята! Эклз, постарайся никого не потерять!
- Принял, майор. Том, ты как?
- А вот хрен им всем! Йехоуу!!! Марк, прикрой!
Дженсен видел, как Том ушел от «Мессера», заходя тому в хвост. Марк гонял своего немца по кругу. Дженсену же достался настоящий профи. Тоже ведущий. Эклз кожей чувствовал азарт, исходивший от фашиста. Ну что ж, приятель, посмотрим, кто кого. Несколько раз немец оказывался у него на прецеле, пару раз даже удалось выстрелить, но виражи противник закладывал умело. Наверняка, не первый бой. И, хотя, за плечами у Эклза был и Перл-Харбор, стоявший перед глазами до сих пор, и порядка лесяти боевых вылетов уже в Англии, той легкости ведения боя, какая наблюдалась у немца, не было. В пылу боя он не сразу заметил, как один из «мессеров» задымился и, гудя, стал падать вниз. Понял он это, когда донельзя счастливый голос Тома едва не оглушил его:
- Вот так, сволочь! Марки, ты как?
- Том, было бы неплохо, если бы ты мне помог!
- Принял, Джей?
- Справлюсь, - прохрипел Эклз, уходя на вираж. Сердце колотилось, как сумасшедшее. На мгновение он потерял «мессер». Твою мать, где он? Трассеры, пролетевшие в считанных сантиметрах от прозрачного колпака самолета, мгновенно указали, что немец зашел в хвост.
«Вот, сука», - Дженсен сцепил зубы и слова заложил вираж.
- Петляешь, как девчонка! – Том даже в такой ситуации не терял присутствие духа.
- Иди в задницу, Уэллинг!
- Парни, не хочу вас расстраивать, но, кажется, нашим дамочкам летит подкрепление, - оповестил их голос Марка.
Так, это уже не есть хорошо. Пора разделаться с надоедливым немцем. Иначе, втроем против пятерки они не продержатся.
- Томми, гоняем нашего малыша? – предложил Марк.
- Смотри, не увлекайся, - предупредил Дженсен, выискивая взглядом своего немца. Противник обнаружился впереди. Шальная мысль мелькнула в голове у Эклза. Он направил свой самолет прямиком на немца. Тот, видимо, решил принять вызов. Таран. Лоб в лоб. У кого нервы крепче, тот и выживет. Или погибнут оба. А, может, повезет. Немец уверенно шел вперед. Дженсен не слышал и не видел ничего, кроме несущегося на него фашиста. И голос Тома, обзывающий его последними словами, казался чем-то нереальным. Реальным было только одно – он и немец. Кто-то из них не выдержит напряжения и свернет. Или нет. Не выдержал немец, скользнув вверх, он подставил брюхо своего самолета под прицел Дженсену. С наслаждением вдавив пальцы в гашетку, Дженс выпустил в него длинную очередь.
«Придурок! Погибнуть мог!» Голос прозвучал так близко, что Дженсен даже оглянулся. Но ведь он в самолете, один в кабине. И тот, кому принадлежал голос, не мог говорить. Джея нет. Пора смириться.
- Эклз, сволочь, приземлимся, я тебя на куски порву! – а это уже реальная угроза. От Тома. Порвешь. И Дженсен улыбнулся. Искренне и радостно. И тут ощутил себя психом – лыбиться во весь рот в пучине боя – клиникой попахивает.
Тряхнув головой, он поспешил на выручку друзьям, которые отбивались от примчавшихся на помощь фашистам.

[qazanostra]

Я разошлась)))
_________________________
Глава 3.

Август 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

Джаред сидел на крыше госпиталя и смотрел на закат. Ему меньше всего сейчас хотелось с кем-то общаться, и другие курильщики, собравшиеся здесь, словно почувствовали это и смылись из поля зрения. Он свесил ноги, усевшись на край четырёхэтажного здания. Прыгать он и не думал, но такое вот хождение по краю всегда помогало ему собраться с мыслями. А подумать было о чём.
- Джей, - тихий голос Жен вывел его из задумчивости. – Джей, отойди от края.
Джаред не обернулся, продолжая созерцать предзакатный океан. В его руке дымилась сигарета, которую он только прикурил. Курить Джей не любил, но сейчас ему было необходимо хоть чем-то загасить ту горечь, что он почувствовал только сегодня.
- Жен, ты была со мной всё время, так? – спросил он, затянувшись.
- Да, - негромко ответила она. – С тех пор, как тебя выловили из моря.
- Что первое я сказал, когда очнулся?
- Ты сказал «Дженсен». Мы подумали, что тебя так зовут. Но ты покачал головой, а потом добавил «лидер» и опять потерял сознание. Так мы нашли твоего командира – сперва отыскав в личных делах лётчика по имени Дженсен, который был ведущим в тройке. Неделю потратили, - девушка медленно подошла и села на парапет спиной к океану. Внимательно посмотрев на Падалеки, она спросила: - Джаред, что случилось?
Парень посмотрел на неё, задумчиво закусив губу. Он словно размышлял над тем, говорить ей что-то или нет. Прикрыв глаза, Джей затянулся и молча уставился на горизонт. Тишину нарушали лишь крики чаек и шум моря. Лёгкий ветерок шевелил его волосы, и Жен нежно убрала чёлку у Джея со лба.
- Я только что понял, что меня предали, - тихо проговорил он, зажмурившись от ласкового прикосновения.
- Кто? – недоумённо спросила Кортез.
- Дженсен, - сказал, словно выплюнул. – Лидер.

Декабрь 1941 года.
Линкор «Джорджия», Тихий океан.

Джаред пребывал в состоянии полудрёмы вот уже… чёрт знает, сколько. Он потерялся во времени и ощущениях. Обезболивающего ему давали мало, поэтому организм справлялся с ранениями, погружаясь в спячку. Сосредоточившись, он пытался понять, что заставило его открыть глаза. В коридоре послышался шум, дверь распахнулась, и на пороге появился взволнованный высокий мужчина в лётном комбинезоне.
- Джей? Это ты? – воскликнул он, замерев на пороге.
- Дэйв, - еле слышно прошептал Падалеки, прикрывая глаза. – Я спать хочу.
- Чёрт, Сасквач! – Бореанез рванул к койке, преодолев расстояние от двери в три гигантских шага. – Это действительно ты!
- Молодой человек! – врач ворвался в палату следом. – Кто вас сюда пустил?
- Это мой напарник! – выкрикнул Дэвид, развернувшись всем корпусом к доктору. – Попробуйте меня отсюда выволочь! Джей! – он опять посмотрел на Джареда.
- Слишком громко, Дэйв, - простонал тот.
- Прости, - тут же сбавил звук лётчик.
- Ты чего такой взбудораженный? – наблюдая за приятелем сквозь прикрытые веки, спросил Джаред.
- Ох, - Дэйв схватил ближайший стул и подтянул к кровати. Опустившись, он выразительно посмотрел на доктора, давая понять, что никуда не уйдёт. Тот сжал губы, покачал головой и вышел из палаты.
- Ну? – Джаред вопросительно приподнял брови, желая узнать подробности.
- Что «ну»?
- Ты как тут оказался?
- Ранили меня. Я ещё в самолёт сесть не успел, японцы прошлись очередью по борту нашего авианосца. Вот меня и задело. Я всё беспокоился за вас с Дженсом, я же слышал, что творилось на острове.
Джаред прикрыл глаза, слушая рассказ друга.
- Потом, когда всё закончилось, и мы вернулись в Бухту, меня отправили на «Джорджию». Тут врач заявил, что плечо мне задело серьёзно, и он бы советовал тщательное наблюдение. Представляешь, как я разозлился? Мне даже за штурвал теперь нельзя!
- Мне тоже, - отозвался Джей, и Дэвид моментально запнулся.
- Чёрт, Сасквач, прости. Ляпнул, не подумав.
- Ничего, - Джаред открыл глаза. – Дэйв, мне никто ничего не говорит о Дженсене. Ты хоть что-нибудь знаешь? Он… Он в порядке?
- Э… Да. Насколько я знаю, - Бореанез прокашлялся и странно посмотрел на Джареда. – Он с тобой не попрощался?
- Попрощался? В смысле? – Джей даже попытался приподняться на койке, но быстро сдался, кусая от боли губы. – Где он?
- Насколько я знаю, где-то в Европе, - ответил Дэвид. – Капитан сказал, что он попросил о переводе на следующее утро после атаки. Его подписали сразу. Там всем подписывали, кто просился. Когда мы вошли в Бухту, часть лётчиков уже отправили на большую землю вместе с их самолётами. Я его даже не видел.
Джареда после неудачной попытки встать уже сковала боль в рёбрах. Он лежал, прикрыв глаза и проваливаясь в спасительную полудрёму.
- Дэйв, прости, но я спать хочу. Хорошо?
- Без проблем, Джей. Если что, зови, - Бореанез встал и направился к двери.
- Спасибо.
Погружаясь в сон, он всё переваривал в голове услышанное. Дженсен, Европа… Какого чёрта?

Январь 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

- Мне очень жаль, мистер Падалеки, - доктор Андерсон был крайне опечален, словно принёс дурные вести близкому родственнику. – Для вас лучшим будет просто смириться с положением дел и не усугублять состояние нагрузками. Мы разработаем систему упражнений, чтобы вернуть вам возможность нормально передвигаться, но про полёты придётся забыть. Мне жаль.
- Как долго? – спросил Джей. – Сколько мне понадобится времени, чтобы прийти в норму?
-Ну, до нормы ещё далеко. Думаю, чтобы вы могли нормально ходить, у нас уйдёт не больше двух месяцев. Но упражнения начнём не раньше, чем срастутся рёбра. Это ещё месяц, как минимум, чтобы уж наверняка.
- А когда я смогу сесть за штурвал? – Джея перспектива столько времени просидеть на скамейке запасных совершенно не прельщала. Он хотел вернуться в строй и снова подняться в небо.
- Мистер Падалеки, - доктор вздохнул и почесал переносицу. – Боюсь, что всё не так просто. Вы должны понять, что такие травмы просто так не проходят. Чудо, что вы остались живы, учитывая характер травм и то, что подняли вас из воды не совсем аккуратно пять часов спустя крушения. Мне жаль вас расстраивать окончательно, но промолчать я не могу. У вас повреждён позвоночник, и новых нагрузок он может не выдержать. Вы уже не сможете летать. Никогда.
«Никогда». Слово отразилось от стенок совершенно пустой черепной коробки Джареда. Сейчас он меньше всего хотел бы задумываться над его значением.

Май 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

Джаред кипятился, глядя на капитана Хенриксона.
- Джей, ты хороший малый, но моя рекомендация тебе не поможет.
- Почему? Вас же уважают! Они обязательно послушают вашего совета, - Джей наклонился вперёд, хватаясь за ручки кресла, на котором сидел. – Мне очень нужна ваша рекомендация!
- Джаред, ты так и не понял? Это ничего не меняет, - капитан подался вперёд, положив руки на стол, за которым сидел. – Чтобы работать инструктором в лётной школе, нужно быть лётчиком.
- Я – лётчик! – зло выкрикнул Джей. – Я с шести лет умею управлять самолётами! Это у меня в крови! И вы не можете этого отрицать, так? Я рождён для неба!
- Так все говорят, - тихо возразил капитан.
- Все? – Джаред встал и упёрся руками в столешницу, нависая над Хенриксоном. – А все ли умеют делать петлю с четырнадцати лет? Все ли способны своими руками не только управлять самолётом, но и собрать его из составляющих? Все ли лётчики, которые встречались в вашей жизни, способны были взлететь с палубы авианосца с завязанными глазами?
- Только двое, - вставил капитан. – Ты и Дженсен.
- Да, чёрт побери! Я и Дженсен! Теперь он в Европе, а здесь, у вас, есть только я! Так какого чёрта вы списываете меня на гражданку?!
- Не ори на меня, Падалеки! – внезапно повысил голос Хенриксон. – Джей, твою мать, ты что, не понимаешь? Любая перегрузка вроде той, что испытывают лётчики, и ты уже не сможешь ходить! Тебе это надо? Ты ещё молодой, у тебя впереди вся жизнь. Нормальная жизнь, Джаред! В безопасности! С детьми, красавицей-женой, барбекю по выходным. Ты готов рискнуть жизнью и потерять эту возможность вернуться домой?
- Да! – выкрикнул Джаред. – Потому что небо – мой дом! Я готов рискнуть!
- А вот я – нет, - тихо произнёс Хенриксон. – Прости, сынок, но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помешать тебе снова летать. Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. А теперь иди отсюда.
Джаред сжал зубы. С трудом оторвав руки от столешницы, в которую намертво вцепился, он молча развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

[qazanostra]

Август 1942 года.
Монтерей, Калифорния.

- И с чего ты решил, что Дженсен тебя предал? – спросила Женевьев, пригревшись в объятиях любимого.
Джаред вздохнул, посмотрев на звёздное небо. Пока они разговаривали, солнце успело закатиться за горизонт.
- Понимаешь… Мы дружили со школы. Он старше меня, но никогда не стеснялся в присутствии своих одноклассников разговаривать с малолеткой. Он всегда поддерживал, выслушивал мои жалобы по поводу Сэнди и наших отношений. Он мне как брат. Был. Я сегодня говорил с Бореанезом. Он только из Европы вернулся. Говорит, что там тяжело. Он не видел Дженсена, но встречался с майором Болдуином, под руководством которого мы тогда летали в Бухте. Майор сказал, что у Дженса своя тройка, у которой на счету семь удачных налётов. Они лучшие. В этом весь Эклз. Он перфекционист: если оценки, то наивысшие, если стрельба, то без промаха. Он всё доводит до совершенства, добивается своих целей. Но это никогда не касалось меня. Наша дружба была далеко не идеальной. Мы иногда ссорились, порой плохо друг друга понимали. Это из-за разницы в возрасте, наверное. Но мы всегда находили выход. Он всегда говорил то, что думал. Но в этот раз он просто сбежал. Он оставил калеку, чтобы создать новую тройку – лучше, быстрее, точнее. Идеальнее. Наверное, единственное, что заставляло его со мной общаться, было то, что я отличный лётчик. Но теперь, - Джей вздохнул, опустив глаза. – Теперь это не так. Когда он узнал, что со мной произошло, то плюнул на дружбу и уехал в Европу. Он всё понял сразу. Он рассчитал раньше врачей, что я не смогу летать. Чёрт, он всегда хорошо играл в шахматы, так что предвидеть такое мог запросто. Дженсен говорил, что настоящие друзья никогда не бросают друг друга в беде. Но он всё же поступил именно так. Наверное, я был плохим настоящим другом. Не идеальным, - Джей криво усмехнулся. – Я верил ему всегда, а он так меня обманул. Предал моё доверие, нашу дружбу. Столько лет… Обидно, черт возьми!
Женевьев сжала его руку, давая понять, что она рядом. Джей мягко улыбнулся девушке.
- Но я докажу, что меня рано списывать со счетов. Я ещё добьюсь в жизни таких высот, что Дженс будет локти кусать. Я стану лучшим. Осталось только решить, в какой сфере.

[Ярди68]

Авторы решили добить вас количеством букав)))
И, кстати, кроме нас, кто-нибудь еще читает? М?
______

Август 1942 года
Йоркшир, Англия

Они возвращались домой. Да, именно домой. Для Дженсена летное поле, ангары и казармы их полка стали домом. Многонациональным, шумным, постоянно готовым к бою домой.
- Приземлимся, я с тебя душу вытрясу, - устало сообщил Болдуин на подлете к аэродрому. – Ты меня понял, Эклз?
- Да, майор, - так же устало ответил Дженсен.
Шасси мягко коснулись бетонки, и самолет заскользил, теряя скорость. Дженсен мог думать только о том, что скоро он доберется до душа, а потом упадет на жесткую казенную койку и отрубится.
Но это желание улетучилось, когда в толпе встречающих механиков, санитаров и прочих он увидел бледную Дани. Отстегнув ремни и откинув прозрачный колпак, он выбрался из самолета и спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока его механик Билл притащит лестницу. Дани сделала несмелый шаг к нему, смущенно улыбаясь. Дженсен бросился было к ней, но его перехватил за локоть майор.
- Какого черта ты устроил там, Эклз? – прорычал Болдуин, грозно нависая над ним.
- Простите, майор, так было надо, - опустил глаза Дженсен.
- Надо… А, если бы ты погиб, придурок? Знаешь, мне вполне хватило Брока и Джареда, - это был запрещенный прием, и Дженсен почувствовал, как будто его ударили в грудь. – А о ней ты подумал? – Болдуин мотнул головой в сторону Дани, окончательно добивая Эклза.
Краска тут же залила щеки летчика. Кажется, в тот момент, когда он шел на таран, он не думал ни о чем и ни о ком. И теперь ему стало страшно.
- Иди, - ослабил хватку майор и добавил тише: – И подумай, прежде, чем в следующий раз подставляться. Зайди ко мне, когда освободишься.
Дженсен кивнул и в два шага преодолел расстояние, разделявшее его и Дани. Девушка, мелко задрожав, прижалась к нему, скомкав в кулачках ткань летного комбинезона. Дженсен сгреб ее в объятия и тихонько покачал.
- Как ты сюда попала? – тихо спросил он, касаясь губами ее макушки.
- Я сказала на КПП, что мне просто необходимо увидеть Дженсена Эклза. Ваш постовой смерил меня недоверчивым взглядом, а потом спросил, не я ли пою каждый вечер для вас в Иммингеме. И только после того, как я спела, он меня пропустил. Дженс, ты зачем пошел на таран? – она отстранилась от него и заглянула ему в лицо.
Тихо чертыхнувшись, Дженсен выдохнул:
- Прости, так было надо. Немец все равно отвернул, - он старался казаться как можно беспечнее, но притворяться перед этой проницательной девушкой ему не удавалось. Вот и теперь она снова раскусила его.
- А если бы не отвернул? Дженсен, ты мог остаться там и не вернуться. Я все понимаю, война. Но…
- Дани, - стараясь говорить как можно нежнее, Дженсен взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза, - я летчик, моя служба опасна.
- Я знаю, - она всхлипнула.
-Эй, ребята, может, продолжите обниматься в другом месте? – Том и Марк оказались рядом и добродушно улыбались. Марк подмигнул Дани и хлопнул друга по плечу.
- Дани, промой мозги этому идиоту, иначе мы с Томом поседеем раньше времени, а мне седина не идет.
Схлопотав от Дженсена тычок под ребра, Марк хохотнул и отскочил в сторону. Том устало улыбнулся на прощание и, ухватив Марка за локоть, потащил того прочь от влюбленных.
- Парни правы, нам стоит найди другое место, - пробормотал Дженсен, оглядевшись. Стоять в обнимку на летном поле, где кипела совсем другая жизнь, было как-то не совсем удачно.
Они отошли в ближе к ангарам.
- Нам нужно поговорить, Дженсен, - Дани тяжело вздохнула и зажмурилась, собираясь с мыслями.
- Что случилось? – тут же обеспокоился Дженсен.
- Я… Я беременна, Дженс, - на одном дыхании выпалила девушка и уставилась на любимого, ожидая его ответа. Тот замер, потрясенно хлопая ресницами. Сначала он пытался сообразить, что ему только что сказала Данниль, потом постарался все это переварить.
- Беременна? – одними губами переспросил он.
- Да. Я понимаю, сейчас не самое время, но я… Я хочу этого ребенка, Дженс. И, даже, если мы расстанемся, я хочу чтобы… - договорить ей не позволил мягкий поцелуй, которым Дженсен решил оборвать бессвязный поток слов.
- Ребенку все равно, в какое время он решит появиться на свет. И с чего ты вообще взяла, что мы расстанемся? – тихо поинтересовался Дженсен.
- Я… Просто подумала, что…
- Я отправлю тебя в Штаты, - решение пришло как само собой разумеющееся. – Ты не можешь оставаться тут. Я не хочу, чтобы вы пострадали.
- Но, я ведь гражданка Франции, Дженс, меня не пустят в Америку, - напомнила ему Дани.
- Посмотрим, смогут ли они не пустить в страну жену летчика-героя, - усмехнулся Эклз, прижимая девушку к себе.
- Же…жену? – Дани показалось, что она ослышалась.
- Да, мы поженимся. И ты уедешь отсюда к моей семье. Мама будет рада.
- Рада? Рада тому, что какая-то незнакомая девушка с другого конца света появится в ее доме и скажет, что она – жена ее сына?
- Ну… - Дженсен смутился. – Вообще-то, я еще два месяца назад послал им твою фотографию. Ты им понравилась.
Он опустил тот момент в письме, где мама восторженно интересовалась, не собирается ли он жениться на этой девушке.
- Ты уже заочно познакомил свою семью со мной, и ни сказал ни слова? – ахнула Дани.
- Ага, - улыбнулся Дженсен, совершенно не ощущая никакого стыда. – Думаю, стоит сказать майору о нашем решении.
Болдуин только многозначительно хмыкнул, когда один из его лучших летчиков заявился к нему под вечер и заявил, что он женится и ему необходимо отправить жену в Штаты.
- Если вы так решили, - пожал плечами майор. Он понимал, что Дани вдохнула в Эклза жизнь. Он помнил, каким тот улетал из Перл-Харбора. Каким потерянным был этот мальчишка, когда в списках нашел имя лучшего друга. Сам майор тогда потерял единственного сына, пусть даже и приемного. И он прекрасно понимал тогдашнее состояние Дженсена, когда тот на следующее же утро собрал все свои вещи и улетел на материк, где набирали летчиков для войны в Европе. Майору и самому было сложно оставаться в месте, где у него отняли сына, но, в отличие от Эклза и многих других, ему не сразу подписали рапорт о переводе. Ему еще долго промывали мозг в Вашингтоне, прежде чем ему удалось выбить право улететь в Европу, к своим парням. Кроме Эклза, в том же полку воевали еще два десятка тех, кто прошел Перл-Харбор. Но именно Дженсен был ему ближе всех. Наверно, потому, что дружил с Броком, и был примерно его возраста. Даже внешне эти парни были похожи. Поэтому для него любой поступок Дженсена, грозивший опасностью для жизни, отзывался в груди тупой болью. Потерять еще одного из своих пацанов он не мог просто физически. И сегодняшний таран в исполнении Эклза стоил ему пары тысяч нервных клеток и седых волос. – Но для начала, Дженсен, послушай меня. И намотай на ус, чтобы я не повторял дважды, - майор поднялся со стула и стал расхаживать по кабинету, бросая взгляды на застывшего по стойке «смирно» летчика. – Раз ты решил жениться, помни – теперь ты должен быть в стократ осторожнее в небе. Я, кажется, догадываюсь, почему вы с мисс Харрис решили столь поспешно заключить брак, так вот – я сделаю все, что в моих силах, чтобы твой сын или твоя дочь увидели тебя живым и, по возможности невредимым, после войны, а не знали тебя лишь по фотографиям и письмам с фронта. Это первое. Второе. Дженсен, ты прекрасно знаешь, как я относился и к тебе, и к Джареду. Вы были друзьями Брока, и все ваши выходки я терпел не только потому, что он был моим сыном. Вы мне нравились. Оба. Такие молодые, напористые. Вы были лучшими. Брок часто с восторгом рассказывал о том, какие классные летчики служат вместе с ним. Он гордился тем, что может называть вас друзьями. Я помню, как вы бывали у нас дома, помню и то, как разбили мою машину, - при этих словах майор постарался спрятать улыбку. Дженсен тоже закусил губу. – И ты – единственное, что связывает меня с сыном. И я не позволю тебе совать голову в пекло. В память о Броке и Джареде. Если выкинешь что-нибудь подобное, лично достану из Ада и устрою такую трепку, что кипящие котлы и раскаленные сковороды Раем покажутся. Понял меня, Эклз? А раз понял, иди.
Дженсен щелкнул каблуками и, развернувшись, вышел из кабинета майора.

[Ярди68]

Сентябрь 1942 года
Портсмунд. Англия
Дани искала глазами в толпе провожающих лайнер, отплывающий в Штаты, Дженсена. Он отправил ее сюда еще неделю назад. Сам обещал приехать, чтобы проводить. Уплыть в Штаты сразу после того, как они зарегистрировали брак и Данниль Харрис официально стала миссис Эклз, не получилось из-за проволочек с оформлением въезда на территорию Америки. Слава богу, им помогли. У одного из чиновников в посольстве в Перл-Харборе погибла дочь, служившая там в госпитале, и он, узнав, что им требуется, вызвался помочь. Но даже это не спасло от полуторамесячного ожидания. Дани с ужасом представляла, как во время плавания будет чувствовать себя с токсикозом. Ее по-прежнему тошнило по утрам, несмотря на заверения врача, что токсикоз скоро пройдет. Не прошел. Ту неделю отпуска, что дали Дженсену после свадьбы, она вспоминала с чувством стыда. Ведь каждое утро она подрывалась с постели, едва успев выбраться из теплых объятий мужа, и мчалась в ванну, чтобы выплеснуть в фаянсового друга все содержимое желудка. Еще хуже становилось оттого, что Дженсен, как только ее отпускало, сгребал ее в охапку и качал, шепча на ухо нежные глупости. В такие моменты она только плакала.
- Волнуетесь, мэм? – мужской голос прозвучал неожиданно, и Дани вздрогнула. Подавив приступ паники, она обернулась и выдавила вымученную улыбку стоявшему рядом моряку. Мужчине было под сорок, высокий и подтянутый, он с интересом изучал ее фигурку в темно-сером драповом пальто, которое скрывало начинавший округляться животик.
- Да, муж обещал проводить, но опаздывает. А отплытие через двадцать минут, - она глубоко вздохнула и снова посмотрела вниз. Сердце застучало сильнее, когда наконец взгляд выцепил в людском потоке знакомую фигуру. – Дженсен! – Дани помахала ему рукой, обтянутой перчаткой, стараясь привлечь его внимание. – Дженсен! Я здесь.
Летчик, переводя сбившееся дыхание, крутил головой, пытаясь отыскать жену. Наконец, он ее заметил и облегченно улыбнулся. Дани сбежала по трапу и попала и его ласковые объятия.
- Ты успел, - выдохнула она, прижимаясь к нему.
- Я ведь обещал, - Дженсен поцеловал ее. – Извини, что не смог приехать раньше.
- Ты приехал сейчас. Остальное неважно.
- Я привез тебе кое-что, - Дженсен на минуту выпустил жену из объятий и полез в карман кителя. – Вот.
Дани с недоверием взяла из его рук маленький сверток.
- Что там?
- Разверни.
Она торопливо размотала платок, в который была завернута небольшая коробочка. Кольцо? Нет, вряд ли, обручальные кольца у них были. Внутри коробочки обнаружился небольшой портрет.
- Это мы? – Дани с удивлением рассматривала написанный маслом их совместный портрет.
- Ага, - смутился Дженсен. – Я подумал, что будет неплохо, если…
- Это прекрасно, милый, - она порывисто поцеловала мужа. Раздался первый гудок, оповещающий пассажиров, что пора подниматься на палубу. – Мне пора.
- Да, - выдохнул Дженсен, прижимая к себе жену и вдыхая ее запах. – Я буду скучать. Я люблю тебя.
- Я тоже. Увидимся после войны, - закусив губу, чтобы не расплакаться, Дани с сожалением отстранилась от мужа.
- Надеюсь, это будет скоро.
Дани поднялась на палубу и, обернувшись, помахала мужу. Дженсен помахал в ответ, продолжая стоять на том же месте, где они расстались.
Тот самый моряк, который заговорил с ней, тихо произнес, снова оказавшись за ее спиной:
- Не волнуйтесь, мэм, ваш муж вернется.
- Спасибо, сэр, - Дани улыбнулась ему и практически бегом направилась к себе в каюту, чтобы там дать волю слезам.

Октябрь 1942 года
Нью-Йорк. США
Донна Эклз взволнованно вглядывалась в поток пассажиров, сходивших на берег с лайнера, который только что прибыл из Англии. Ее муж Алан казался внешне совершенно спокойным, но на самом деле он волновался не меньше жены. Еще бы, Дженсен отправил свою жену сюда, к ним. Они не видели сына больше двух лет. С тех самых пор, как он улетел в Перл-Харбор вместе со своим лучшим другом Джаредом. Последний не вернулся вовсе. Донна помнила, сколько слез они пролили вместе с Шэрон, когда пришла похоронка на Джареда. Теперь каждый вечер Донна засыпала с одной молитвой на губах: «Боже, храни моего мальчика».
- Кажется, она, - оторвал ее от мыслей хриплый голос Алана.
- Где? – мгновенно оживилась Донна, всматриваясь в толпу.
- Да вон же! – Алан указал на хрупкую фигуру девушки, которая куталась в пальто и несмело озиралась по сторонам. У ее ног стояли три чемодана и сумка, которую только что поставил бойкий паренек-матрос. Девушка поблагодарила его слабой улыбкой. Тот озорно усмехнулся в ответ и что-т о спросил. Девушка покачала головой и еще раз осмотрелась.
- Дани! – решила привлечь ее внимание Донна. Девушка, услышав свое имя, тут же стала крутить головой в поисках того, кто ее позвал.
«Она». Донна, подхватив Алана под руку, стала стремительно к ней приближаться. Паренек не уходил, ожидая, когда Эклзы подойдут поближе.
- Дани, детка, - Донна узнала девушку. Ведь Дженсен присылал ее фото. – Я Донна, мама Дженсена.
- Миссис Эклз, рада с вами познакомиться, - устало улыбнулась Дани и повернулась к своему охраннику. – Вот видишь, Уилл, меня встретили, так что напрасно ты волновался, что мне придется самой добираться до Далласа.
- Вижу, миссис Эклз, - Уилл смерил взглядом Донну и Алана, потом широко улыбнулся и представился: - Уилл Ханнинг. Вы простите, просто миссис Дани плыла одна, а на корабле всяких мерзавцев хватает.
- Уилл был моим телохранителем, - Дани искренне рассмеялась. – Надо будет обязательно рассказать Дженсену.
- Моя сестра Хезер тоже ждет ребенка, поэтому я знаю, как тяжело беременным женщинам, - пояснил Уилл. – Мне пора, всего хорошего, миссис Дани. Миссис Эклз, мистер Эклз, - он учтиво кивнул и испарился.
- Ох, детка, - всплеснула руками Донна. Кажется, сын забыл упомянуть такую важную деталь, как то, что его жена ждет ребенка. – Алан, что же ты стоишь? Бери вещи. Нам надо успеть на поезд. Не волнуйся, милая, к завтрашнему вечеру мы будем дома.
Пока Алан, нагруженный вещами невестки, шел впереди, Донна стала расспрашивать Дани о будущем малыше.
- Дженсен про это не написал, представляешь? – причитала она.
- Мы решили, что это вас разволнует, - торопливо пояснила Дани. – К тому же срок не такой уж большой. Всего три месяца.
- Алан, ты слышишь? Через полгода мы станем бабушкой и дедушкой.
- Слышу, - пробасил Алан.
- Маккензи будет счастлива. Джош живет далеко, и она редко видит его детей, а тут племянник или племянница будут всегда рядом. Детка, а как там Дженсен? Он ведь так редко пишет.
- Он хорошо, если можно считать хорошим то, что идет война.
- Ах, да, после того, как погиб Джаред, моего мальчика словно подменили. Он ведь рассказывал тебе про Джея?
- Да, он носит на шее его жетоны.
- Бедный мальчик, - покачала головой Донна, помогая невестке сесть в такси. – Они ведь практически как братья. Даже с Джошем у него отношения были иные.
Под болтовню Донны Дани не заметила, как погрузилась в сон.
В поезде до Далласа она тоже проспала большую часть пути. На перроне их встречал брат Дженсена, специально приехавший из Сан-Антонио. Дани не смогла не отметить, что Джош похож на Дженсена, только его красота не была такой броской, как у младшего брата.
Пока Донна и Джош укладывали вещи в багажник машины, а Алан отошел за свежей газетой, Дани присела на скамью, стараясь унять дрожь в ногах. У нее, наконец-то появился дом и семья. Ее приняли тут. Это она поняла сразу, едва увидела родителей мужа. Они излучали столько тепла и счастья, что хотелось рыдать от переполнявших душу чувств. Дани подняла взгляд в небо, чтобы скрыть слезы. На соседней скамейке сидела миниатюрная черноволосая девушка и сжимала в руках, обтянутых кожаными перчатками, газету. Заметив, что Дани смотрит на нее, она едва заметно улыбнулась:
- У вас какой месяц?
- О, - смутилась Дани. – Третий. Так заметно?
- Мне заметно. Я медсестра.
- А я певица, - еще больше смутилась Дани. – Данниль Харрис.
- Женевьев Кортез, - девушка тепло улыбнулась. – Вы не местная?
- Нет, я из Англии. У мужа тут семья, вот он и решил, что нам с малышом лучше будет тут, вдали от войны.
- Он воюет?
- Да, он летчик.
- Мой жених тоже был летчиком, - Женевьев на мгновение погрустнела. – Но врачи после ранения запретили ему летать. Он теперь зол на весь мир. И не замечает, что я хочу ему помочь.
- Если любит, поймет, - мягко улыбнулась Дани.
- Дани, детка, - позвала ее Донна.
- Извините, мне пора. Приятно было познакомиться, Женевьев.
- Мне тоже, Данниль.
Уезжая с Эклзами, Дани не заметила, как на скамью рядом с Женевьев опустился высокий молодой мужчина. Сняв шляпу, он поинтересовался:
- С кем ты разговаривала?
- Девушка. Приехала к родителям мужа.
Парень посмотрел вслед такси.

[qazanostra]

И, кстати, кроме нас, кто-нибудь еще читает? М?

Это вопрос...

[metallangell]

я=)) читаю=)
просто мну не было пару дней, но я вернулась=)

[qazanostra]

Глава 4.

Октябрь 1942 года.
Даллас, Техас.

Женевьев осталась отдыхать после приезда в номере отеля, который Джаред снял для них двоих. Он больше всего хотел познакомить своих родителей с избранницей, но что-то подсказывало, что лучше сперва поговорить с ними наедине. Джаред шёл по знакомой с детства улице и рассматривал дома. Небольшие, двухэтажные строения спального района дышали тишиной и уютом мирного времени, словно не зная, что где-то идёт война. Но Джаред знал. Ему становилось горько от того, что он может вот так спокойно идти в то время, как молодые парни и девушки гибнут во славу Родины.
Чёртовы звёзды и полосы. Джей верил в страну, её величие. Лозунги армии «Твоя страна нуждается в тебе» и «Здесь каждый может послужить Родине» были для него не пустым звуком. Он верил в это всей душой юнца, едва познавшего взрослый мир. Джаред пошёл в армию вслед за другом. Но теперь друг отказался от него. Армия отказалась от него. Как там сказал Хенриксон? «Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помешать тебе снова летать». Вот так его Родина отблагодарила его, наплевав на мечты и искренность. Спасибо за Перл-Харбор, второй лейтенант Джаред Падалеки. Можете валить на все четыре стороны, ибо недо-лётчики нам не нужны. Вы – инвалид, Падалеки. Ни на что не годны. Не способны сидеть за штурвалом. Бла-бла-бла. Джаред зло затянулся сигаретой.
Дом семейства Падалеки располагался на особенно тихой улочке. Во времена детства Джареда тут было полно ребятишек примерно его возраста. Но дети выросли и разъехались по разным уголкам страны. Некоторые, как он сам, пошли в армию и теперь служат на благо Америки, оправдывая гордое звание техасца и настоящего мужчины. Джей не поддерживал с ними отношений специально. Единственным человеком, который остался рядом со школьных времён, был Дженсен. Но теперь и эта дружба разрушена благодаря неполноценности одного и честолюбию другого.
Подходя к дому, Джаред порадовался, что Эклзы жили дальше по улице и не могли его видеть. Сейчас он был зол на их сына за то, что тот даже не посчитал нужным сказать о переводе лично. Видимо, не хотел сидеть и ждать, пока Падалеки придёт в себя достаточно, чтобы понимать его. Случилось это только десять дней спустя, когда многострадальная «Джорджия» только выходила из Перл-Харбор, везя домой оставшихся в живых лётчиков, матросов и других жертв налёта. Но это было слишком долго для Эклза. Он сорвался на следующий же день, не удосужившись оставить хотя бы записку. Трус. Трус и предатель.
Выкинув окурок в мусорный бак соседей, Джаред с замиранием сердца подошёл к своему дому и в шоке остановился. На мгновение зажмурившись, он открыл глаза и уставился на дом, сверяя номер с тем, что хранился в его памяти. Номер совпадал, сомнений быть не могло. Но это не может быть правдой! Джей хорошо помнил последний снимок, который прислали ему родители перед самой отправкой на Гавайи. На нём были запечатлены его родители, стоящие на этом самом крыльце, неугомонная младшая сестра Мэган, сидящая на перилах и показывающая язык, и Джефф со своей молодой женой, разместившиеся на ступеньках. Этот снимок Джаред хранил в кабине своего самолёта. Теперь фото покоится на дне Тихого океана вместе с разбитым «Сандерболтом», но кадр прочно запечатлелся в памяти лётчика.
Так вот, дом на фото не имел ничего общего с тем, что сейчас лицезрел Джей. Краска на фасаде местами облезла, местами выцвела. Ступени крыльца кое-где прогнили. Некоторые окна треснули. Всё говорило о том, что за домом не следили. Но этого не может быть! Шерон Падалеки не допустила бы подобного позора перед соседями! Мастер на все руки Джеральд всегда – всегда! – красил дом вовремя. Сердце Джареда предательски пропустило удар. Он медленно подошёл к двери и постучал. В доме было тихо. Джей дёрнул ручку, и дверь со скрипом открылась. В нос парню резко ударил запах перегара, и Джей поморщился. Оставив дверь открытой, он прошёл в гостиную и остановился у порога.
В комнате царил настоящий бардак: повсюду валялись пустые бутылки из-под алкоголя, грязная одежда и какие-то бумаги. На когда-то светло-бежевом диване лежал человек, в котором Джей с трудом опознал своего отца. Джеральд был небрит, неопрятен и пьян настолько, что даже не обратил внимания на появление сына. Присев на корточки рядом с диваном, Джаред внимательно всмотрелся в усталое лицо отца, гадая, что заставило его так опуститься. Вздохнув, парень поднялся и решил осмотреться. Он прошёл в кухню, взглянул на разбитую посуду в раковине, шикнул на наглого таракана, сидевшего прямо на обеденном столе. Таракан повёл усами и вальяжно удалился по своим делам.
На столе обнаружились какие-то бумаги. Просмотрев их, Джей пришёл в ужас. Среди счетов за свет, воду и прочие коммунальные блага обнаружилось свидетельство о смерти Шерон Падалеки. Джей тяжело опустился на грязный стул и прикрыл рукой глаза.
- Мама… - прошептал он.
Теперь стало понятно, что случилось с домом и отцом. Джеральд был сильным духом мужчиной и безумно любил свою жену. Для него семья была всегда на первом месте, и Джаред обругал себя последними словами за то, что подумал, будто его родители отказались от него и поэтому не писали. На свидетельстве значилась дата смерти – 15.12.1941 года. Если отец после этого начал пить, то удивительно, как он до сих пор жив. Но что случилось с Джеффри и Мэган? Почему они не образумили его? Покопавшись в бумагах, Джей нашёл ответ на этот вопрос. Сложенный втрое лист бумаги был местами порван и кое-где залит виски. Но текст всё же можно было прочитать:
«Папа!
Это не может так больше продолжаться! Мы с Мэг уже отчаялись до тебя достучаться. Ты опустил руки и не видишь, что происходит вокруг. Разве этому ты нас учил? Ты говорил, что все испытания от судьбы нужно принимать и выдерживать решительно и не сгибаясь. Так почему ты не хочешь следовать своему же правилу?
Знаешь, я пытался. Честно, пытался до тебя достучаться. Но, по всей видимости, я что-то делаю не так, раз уж у меня ничего не выходит. И чёрт бы со мной, но ты же губишь Мэг. Малышка совсем перестала улыбаться, постоянно плачет и зовёт тебя, просит поговорить, поделиться своим горем. Она ведь тоже потеряла близкого человека, а теперь вынуждена терять и тебя. Не многовато ли для её возраста? Поэтому я решил забрать её в Сан-Антонио.
Я честно не хочу тебя бросать, но ты просто потерял жажду к жизни. Я не могу так. Не знаю, что бы на моём месте сделал Джей. Он всегда умел решать проблемы, с самого детства. Я иногда думал, кто из нас старше и кто кого должен защищать. Боже, как же я хочу, чтобы он оказался рядом со мной прямо в эту секунду! Мне не хватает его поддержки. Но Джея здесь нет, поэтому всё приходится решать мне одному. И я решил.
В общем, когда захочешь нас увидеть, приезжай. Мы будем рады. А пока Мэган будет жить у меня. Надеюсь, что ты к нам вернёшься.
Люблю тебя, пап. Джефф».
Дальше шёл адрес дома Джеффа в Сан-Антонио.
Вот оно как… Джаред не знал, как поступил бы на месте брата, но не винил его в том, что он бросил попытки достучаться до отца. Хорошо хоть, что Мэг додумался забрать. Ей совершенно ни к чему видеть родителя в таком состоянии. Джаред вздохнул и отправился в гостиную, пытаясь сообразить, что делать дальше.
На пороге комнаты он застыл и уставился на двоих незнакомцев, рассматривающих Джеральда.
- Готов, - вздохнул один.
- Миша будет недоволен, - кивнул второй.
Джей растерялся. Умом он понимал, что те говорили о смерти отца, но информация не доходила до него. Он отказывался верить в смерть матери, а тут сразу как обухом по голове. Он молча глазел на гостей, пока те не заметили его.
- Оп-па. Стив, глянь, у нас гости, - «первый» выпрямился и вперил недобрый взгляд в Джареда.
- Интересненько, - Стив осмотрел Джея с ног до головы. – Сын, - заключил он.
- Вы кто? – удивлённо спросил Джей.
- Расскажем, - сообщил Стив. – Но сначала ты пойдёшь с нами.
- Никуда я не пойду, пока вы всё не объясните!
- А это не тебе решать. Джеймс, - Стив взглянул на напарника.
Вдвоём они обошли диван, на котором нашёл покой Джеральд Падалеки, и направились в сторону Джареда. Тот отступал на кухню до тех пор, пока не наткнулся на стол. Протянув руку, он схватил нож, лежащий на бумагах, и выставил вперёд.
- Стойте, где стоите, - выдохнул он.
Стив и Джеймс переглянулись и резко бросились на него. Джей успел лишь отмахнуться, ножом задев чью-то руку. Соперник вскрикнул и коротко выругался, перехватывая кисть и заламывая руку Падалеки за спину. Второй, тем временем, схватил распадающийся на части старый табурет и со всей силы опустил его на голову Джареда. Теряя сознание, он успел услышать, как Стив пробурчал:
- Здоровый и своенравный. Я уже подозреваю, что Миша решит с ним делать.

[Ярди68]

Март 1943 года
Йоркшир, Англия

- Какого черта ты творишь, Эклз? – майор метался по кабинету, словно разъяренный зверь. – Что вы устроили в небе? Какая, твою мать, месть? Уэллинга не вернуть! Все, парень погиб! И перестань казнить в этом себя!
- Я ведущий, сэр, я отвечаю за всю тройку, - глухим голосом отчеканил Дженсен, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
- Ты не бог, Дженс, и ты прекрасно это знаешь, - Болдуин устало потер лицо ладонями. – Но не надо искать смерти там, где она тебя не ждет.
- С чего вы взяли, сэр, что я не погибну в небе? – с вызовом ответил Дженсен.
- Потому что если выкинешь что-нибудь подобное, я отстраню тебя от полетов и назначу вечным дежурным по аэродрому, - прошипел майор, нависая над подчинённым. – Ты, кажется, забыл, но пока я твой командир. И поверь, погибнуть тут, в Европе, я тебе не позволю. Хотя бы потому, что через два месяца ты станешь отцом. Ты все уяснил?
- Так точно, сэр!
- И прекрати называть меня «сэр»! – взорвался Болудин. – Я же вижу, что ты это не из уважения, а потому что зол. Всё, Эклз, свободен.
Дженсен развернулся на каблуках и едва ли не строевым шагом покинул кабинет командира. Злость клокотала в груди. Том погиб вчера, во время воздушного боя над Ла-Маншем. Его крик, полный отчаяния, ворвавшийся в гул боя, до сих пор звенел в ушах Дженсена. Конечно, «мессеру», сбившему Тома, уйти не удалось, и он, и Марк от души всадили в него по очереди из гашеток, но Уэллинг погиб. Еще один Сасквач ушел из жизни Дженсена. Сегодня утром, о время очередного вылета, он увлекся погоней за немцем, и сам едва не оказался под перекрестным огнем зениток. Именно поэтому Болдуин был зол.
Дженсен сейчас тоже себя ненавидел. Он со своими переживаниями совсем забыл про жену и будущего ребенка. А ведь его сын должен появиться на свет в начале мая. И в момент, когда он подумал о своей семье, больше всего на свете ему захотелось оказаться по ту сторону Атлантики, проводить вечера с женой, гладить ее живот, шептать будущему сыну нежные глупости.
Черт, он не может… Идет война, на которой гибнут люди. Он теряет друзей, поэтому должен остаться. Ради Джареда, ради Тома. И ради Марка, который тоже потерял друга.
- Дженсен! – догнал его у входа Джексон Иргл, один из тех, кто был с ним в Перл-Харборе.
Дженсен нехотя остановился и повернулся к приятелю. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться в казарме, а не выслушивать соболезнования.
- Что тебе, Джекс?
- Письмо, вот, - Джексон протянул Дженсену белый конверт.
От Дани. В груди тут же потеплело. Жена писала часто, но Дженсену порой просто не хватало времени, чтобы прочесть их все. Но каждый раз, получая эти письма, он ощущал, как на те минуты, что читает их, оказывается дома.
- Спасибо, Джекс.
- Не за что. И… Том был классным парнем, - похлопав однополчанина по плечу, Джексон направился в противоположную сторону.
Сжав в руке конверт, Дженсен уставился на стену.
В каждом своем письме Дани подробно рассказывала, что происходило в далеком Техасе, что Мак, например, влюбилась в одноклассника, а отец выиграл громкое дело. Но одно из первых писем поразило Дженсена. В том письме Дани рассказывала о похоронах Джеральда Падалеки. Дженсен помнил, как мама писала ему о том, что Шэрон, мать Джареда, умерла через день после того, как пришла похоронка на ее сына. Тогда Дженсен почувствовал, как внутри его умирает что-то. Сначала он потерял Джареда – и как будто сердце вынули и растоптали. Он ведь тогда даже не смог остаться на Гавайах, просто потому, что быть там, где погиб друг, которого он любил, как брата, было выше его сил. Перед глазами до сих пор мелькали картины того дня: взрывы, тонущая «Аризона», на которой он знал многих, Брок, отбивающий атаки сразу двух камикадзе, и, наконец, петля, в которую ушел Джаред. Собственный крик, полный отчаяния, который вырвался из его груди, когда самолет друга вошел в воду, Дженсен помнил отчетливо. И рычание Болудина, когда подбили Брока. И слова Келли, которые он успел выкрикнуть:
- Живите, ребята!!!
Помнил, как приземлился после того, как закончилась бойня. Как механически отвечал товарищам, как текла соленая кровь из прокушенной губы. Как полились рекой слезы, когда к нему подбежал Тим и спросил про Джареда. Дженсен последний раз плакал еще в школе, но тут не смог сдержать себя. Отчетливо помнил, как глухой голос Болдуина приказал всем собраться.
Как вытащил из кармана тренировочных штанов, в которых и вел бой, два жетона. Как сжал их в кулаке. Как потом вместе с тем же Тимом пытался отыскать среди списков раненых Джареда, все еще не веря, что друг погиб. Но не нашел. Ни в тот вечер, ни потом, когда улетел на материк, чтобы отправиться воевать в Европу. Приказ о наборе в британские эскадрильи уже две недели лежал у командира полка, но он пока не спешил показывать его своим парням. Но после того, как от подразделения остались лишь единицы, полковник сдался. Дженсен, сам не понимая, почему, первым принес рапорт Болдуину. Майор подписал его, не произнеся не слова. А Дженсен, выходя от него, надел на шею к своим жетонам жетоны Джареда. И не снимал их с тех пор. Но он все же не оставлял попыток найти сведения о Джареде. Даже майора спрашивал, когда тот появился в Англии. Но Болдуин лишь пожимал плечами, потому что сам мало что знал о выживших и раненых. Смерть единственного сына подкосила прежде бравого офицера.
Как и Дженсена подкосила гибель Джареда, в которую он так и не поверил до конца. Не верил до сих пор. Так же, как не мог принять того, что погиб Том. И никогда не примет этого. Хотя бы потому, что его сын будет носить имя Джаред Томас Эклз. Он принял это решение только что, сжимая в руке конверт с письмом от жены.

2 мая 1943 года
Даллас. Техас

- Тужься, детка, ну же! – пожилая акушерка ободряюще похлопала Дани по плечу. Девушка сцепила челюсти и с силой стала тужиться. Роды длились уже два часа, и ребенок шел с трудом. Дани ни о чем не могла думать, кроме как о боли, которая, казалось, разрывала ее изнутри. Но где-то на краю сознания сидела мысль о том, что еще немного, и на свет появится ее комочек счастья. Джаред Томас. Муж в последнем своем письме попросил ее так назвать их сына. Дани очень сожалела, когда узнала о гибели Тома.
Очередная вспышка боли пронзила тело.
- Ну же, девочка, давай. Головка уже видна! – в голосе акушерки было столько восторга, что Дани просто не могла ее подвести и снова сделала глубокий вдох и напрягла мышцы. Господи, как же тут ей не хватало Дженсена, с его поддержкой. Но из уст вырвалось совсем иное:
- Чтоб ты провалился, Эклз!!! – выкрикнула она на одном дыхании.
- Правильно, - приободрила ее акушерка, - ругайся, давай выход эмоциям. Малыш идет. Тужься, девочка, тужься.
Дани снова закричала, напрягаясь. Наконец, акушерка вытащила на свет младенца, который тихо пискнул, у нее на руках. Девушка обессиленно опустилась на подушки, а на грудь ей положили завернутого в пеленку малыша.
- У вас сын, миссис Эклз, - с улыбкой произнесла медсестра, присутствовавшая на родах. Ею оказалась та самая первая знакомая Дани на американской земле, Женевьев.
- Джей-младший, - выдохнула Дани, находя в себе силы прикоснуться к сморщенной щечке малыша.
- Назовете в честь мужа? – поинтересовалась Женевьев уже в палате, куда перевезли Дани.
- Нет, в честь его погибших друзей, - покачала головой Дани. – Муж так решил, а я не против. Одного из них я очень хорошо знала, Томаса. А второго нет, но Джей много о нем рассказывал. Он погиб до нашего знакомства. И муж очень страдал из-за этого. И по прежнему страдает. Представляете, даже носит на шее его жетоны. А как ваш жених? Все в порядке?
- Да, он понемногу приходит в себя, и начинает принимать мою помощь.
- Что ж, замечательно. Я за вас рада.
- А ваш муж, он все еще воюет? – Женевьев присела на краешек кровати Дани.
- Да, я понимаю, что он там пробудет до тех пор, пока война не закончится. Или пока его не отошлют. Сам он оттуда не улетит. Тем более теперь. Когда Том погиб. Джей – человек слова и чести. Долг превыше всего.
- А как же вы? И малыш?
- Мы с Джеем Ти подождем нашего папу и будем верить, что он к нам вернется.
В коридоре послышался шум и голоса. Дверь в палату распахнулась, и внутрь ввалилось семейство Эклзов. Маккензи первой бросилась к невестке с объятиями.
- Дани! Как ты? А где Джей Ти? На кого он похож? У него такие же пухлые губы, как у Дже…
-Мак! – строго оборвала ее мать. – Веди себя прилично. Малыш еще не может быть на кого-то похож.
На Мак это не возымело никакого действия, и она бесцеремонно плюхнулась на кровать рядом с Дани.
- Как ты, милая? – ласково спросил Алан, смущенно ставя на прикроватную тумбу цветы.
- Спасибо, Алан, все замечательно.
Женевьев с улыбкой наблюдала за тем, как семья Дани расспрашивает ее о ребенке, о самочувствии, а потом, извинившись, вышла из палаты, оставив новоиспеченную маму с родными.

[#SW#]

Ой, ой))) Принимайте нового читателя!!!
Привет, SamDina!
Привет, Ярди!
С Казей уже знакомы!

Ребят, это потрясающе!!!
Такие живые образы! А история!!! Перл Харбор, вообще, моя больная тема!
А Джаред..... Дженсен...... Ой, слов нет!!!
И почему они до сих пор не встретились?! Они же живут практически рядом!!!
Женевьева принимала роды у Дэнниэль! Неужели Джа никогда не называл ей фамилию друга?! Или хотя бы не рассказывал чего-нить?!
ПОЧЕМУ.... КАК..... ОНИ ДОЛЖНЫ ВСТРЕТИТЬСЯ!!!!

*всё! я умер от избытка эмоций
*щас мебель начну крушить

Казя, Ярди! Инквизиторы вы хрен... фиговы!!! За что вы так с Джаредом???!
Всех его родственников поубивали!!!
А Дженсен?! Теряет друзей направо-налево....

В общем, проду мне скорее!!!! А-то встречусь с праотцами раньше срока!!!

p.s. В самом начале.... Какого это друга Дженсена убил Джаред?! За что?!

[Ярди68]

#SW#, добро к нам пожаловать)))) скоооолько вопросов сразу. Все расскажем, читать неинтересно будет)))

[#SW#]

Ярди, да вот пожаловала на свою голову!
Теперь придется проду ждать и локти ногти кусать!
Кстати, долго ждать-то?

[qazanostra]

#SW#,

стати, долго ждать-то?

Моя очередь инквизиторствовать))) Завтра к вечеру постараюсь выложить свою тыщу слов))

[Tatisha]

Вернулась в родные пенаты! Казя, Ярик, вы столько натворили, что я погорячилась с быстренько за вечер ))))))

[qazanostra]

Октябрь 1942 года.
Даллас, Техас.

Джаред стоял под деревом и наблюдал издали, как его брат и сестра прощаются с отцом. Миша ясно дал понять, что долг придётся отработать, раз уж двенадцати тысяч честно проигранных в карты Джеральдом американских долларов у Джея не найдётся. И в данном случае, в интересах Джея не высовываться. Да он и сам не возражал. Сейчас возле могилы отца и надгробной плиты матери стояли понурые Джефф и Мэг, которым не нужно знать, на что согласился их брат ради того, чтобы их не трогали. Миша был рад узнать адрес Джеффа в Сан-Антонио. Он сообщил, что всенепременно наведается к ним в гости, стоит Джею только подумать о том, чтобы его обмануть.
Вообще, Миша оказался на редкость милым, добродушным малым. Он искренне сожалел, что его, Джея, пришлось оглушить и доставить в офис мистера Коллинза с мешком на голове и связанными руками во избежание недоразумений. И как он умудрялся справляться с такой сложной работой брокера? Здесь нужна хватка как у бульдога, а не мягкий характер. Однако же все подручные Миши ходили перед ним на цыпочках, даже не думая о неповиновении. Авторитет, однако. Хотя, тут дело, скорее всего, в другом. Миша работает на тех, о ком не принято распространяться на каждом углу, но кто управляет этим городом.
Семья Пеллегрино владела несколькими ломбардами, брокерскими конторами, банковским отделением и небольшими казино в количестве примерно штук двадцать. Достаточно, чтобы приносить постоянную прибыль и жить в роскоши. Слава Богу, лично с главой семьи Джею иметь дело не пришлось. Они с Мишей порешили, что Джаред займёт вакантное место одного из «инкассаторов», как их называл Коллинз. В обязанности Падалеки будет входить выбивание долгов с тех, кто проигрался и не рассчитался. Зарплата 1000 долларов, из которых 500 будут уходить в счёт погашения долга Джеральда. Таким образом, полностью расплатиться он сможет за два года. Очень щедрое предложение, от которого нельзя отказаться.
Так что, да. Джаред теперь работает на мафию, и не стоит Джеффу с Мэг об этом знать. Им вообще лучше быть не в курсе, что он вернулся. Они поговорят, когда Джей со всем разберётся. Да, обязательно. А пока Джаред смотрел, как его брат с сестрой принимают соболезнования от Эклзов как от членов семьи – не стесняясь плакать у Донны на плече и крепко обнимаясь с Аланом.
- Джей, нам пора, - негромко сказал Стив.
- Ещё немного, ладно? – глухо попросил тот.
Стив молча кивнул и отошёл.

Март 1943 года.
Даллас, Техас.

Комната была странной. В ней сочетались чисто женские вещи вроде дорогого дамского нижнего белья и грязная немытая посуда. Посреди помещения стоял стул, на котором, приняв развратную позу, сидела женщина средних лет. Она стряхнула пепел с сигареты прямо на пол и снова затянулась. Весь её вид был призван сказать, что гостей она не боится, но Джаред видел, как дрожит рука, держащая мундштук.
- Ну что, мисс Гэмбл? – Стив присел на стул напротив неё и снял шляпу. – Какие на этот раз оправдания?
Женщина нервно дёрнула плечом и отвернулась от собеседника, покосившись на стоящего у окна Джареда.
- У вас новенький? – спросила она, явно намереваясь сменить тему. – Привет, красавчик, - он подмигнула Джею и расплылась в сальной улыбке. – Какой мускулистый.
- Да, у меня новый напарник, - кивнул Стив. – Хотите с ним побеседовать?
- О, да! – с жаром воскликнула Гэмбл. – Только оставьте нас наедине!
- Хорошо, - мужчина склонил голову, пряча ухмылку. – Мы сделаем для вас небольшое исключение и удовлетворим эту просьбу. Оставляю вас с мистером… - он замялся, глядя на Падалеки. Тот только качнул головой, давая понять, что прозвище придумать, как просил Миша, он не успел. – С мистером Тенью, - выкрутился Стив.
- Мистер Тень, - томно прошептала дамочка, когда дверь за Карлсоном закрылась. – Интересное имя.
- Три тысячи, мисс Гэмбл, - тихо сказал Джаред, отвернувшись к окну. – Сумма приличная. Как вы намерены расплачиваться?
- Здесь и сейчас, с тобой, - Гэмбл встала, поправив чересчур глубокое декольте, и посмотрела на Падалеки как на изысканное блюдо. Джей внутренне поморщился.
- Сядьте, мисс Гэмбл, - негромко сказал он.
- Ну что же вы, мистер Тень, - Сэра Гэмбл стрельнула глазками в собеседника. – Неужели вы не можете пойти навстречу желанию девушки? Давайте решим этот вопрос между нами… Только вы и я…
Она томно выдохнула, дотронувшись рукой до пальто Джея, намереваясь расстегнуть пуговицы. Джаред перехватил её кисть и с силой сжал. Она пискнула и попыталась вырвать руку.
- Мисс Гэмбл, я, кажется, просил вас сесть, - с угрозой в голосе проговорил он.
- Я поняла, - пропищала женщина. – Мне больно…
- Интересный браслет, - задумчиво проговорил Джей, не ослабевая хватку. – Сколько он стоит? Долларов триста? Довольно крупная сумма. Целых десять процентов от вашего долга, - свободной рукой он ловко расстегнул замочек на золотом браслете и положил его на подоконник. – А серьги? Это янтарь? Довольно красивые. Янтарь и золото. Мне всегда нравилось такое сочетание. Пять сотен, учитывая чистоту камня и количество золота, - ловко сняв серьги с ушей Сэры, Джей положил их рядом с браслетом.
- Мистер Тень, мне больно, - всплакнула женщина.
- Красивое кольцо. Фамильная ценность? – Джей, казалось, не обращал внимания на недовольство должницы.
- Мистер Тень…
- Никак не меньше шестисот. В общей сложности, почти половина долга.
- Мистер Тень…
- А цепочка? Это очень красивое плетение. И подвеска симпатичная…
- Мистер Тень, вы делаете мне больно! – вскрикнула Гэмбл, пытаясь вырвать руку.
- Я знаю, - негромко произнёс Джаред, глядя в глаза жертве. – А теперь, мисс Гэмбл, вы принесёте мне все драгоценности, что хранятся у вас в доме. Все до единой побрякушки, ясно? – Гэмбл промолчала, и Джей прикрикнул на неё: - Ясно?!
- Но это… это… больше трёх тысяч…
- Остальное мы заберём в качестве штрафа за несвоевременное погашение долга. Мистер Блондин сейчас войдёт и поможет разобраться. И не в ваших интересах утаивать от нас хоть малейший кусочек золота. Мистер Блондин! – не дожидаясь ответа жертвы, крикнул Джей. В комнату вошёл Стив Карлсон. – Мисс Гэмбл рассчитается с нами драгоценностями.
- Очень хорошо, мистер Тень. Мисс Гэмбл, я жду.
Сэра заметалась по комнате, выковыривая из самых странных уголков различные украшения. Некоторые из них были обычной бижутерией, которую Стив тут же отбрасывал в сторону. Большинство всё же были настоящими, и горка золота постепенно росла. В итоге по скромной оценке Карлсона, тут набралось украшений примерно тысяч на пять. Плюс минус. Джаред краем глаза заметил, как Сэра что-то сжала в своей ладони. Сделав шаг по направлению к женщине, он внезапно схватил её за руку.
- Что это у нас? – спросил Джей, выворачивая кисть. На пол упала тоненькая золотая цепочка с подвеской. – Ой, какая неожиданность, - совершенно неэмоционально произнёс он, сжав кисть Сэры с такой силой, что затрещали кости. Гэмбл хотела закричать, но под угрожающим взглядом Джареда лишь до крови закусила губу и негромко застонала. – Я же просил отдать всё. Почему вы нас обманули?
- Я… - пискнула Сэра.
- Больше так не делайте, ясно? – Джей приложил больше усилий и таки сломал кисть женщине. Та коротко взвизгнула, тут же закусив пальцы другой руки, и кивнула, глядя на Джея полными слёз глазами.
Джаред отпустил руку жертвы и посмотрел на Стива. Тот взирал на происходящее, слегка удивлённо приподняв брови.
- Мистер Блондин, - Падалеки протянул цепочку напарнику.
- Благодарю вас, мистер Тень, - кивнул тот, принимая украшение. – Мисс Гэмбл, надеюсь, мы с вами в расчёте. В ваших же интересах больше не играть в казино мистера Пи. Боюсь, вы не сможете больше ничем расплатиться. Прощайте, - он собрал украшения, коротко кивнул женщине и направился к двери.
Джаред же достал небольшой складной серебряный нож – подарок Дженсена на двадцать лет – и взял Сэру за невредимую руку. Развернув ладонью вверх, он приложил острое лезвие к коже и слегка надавил, проведя диагональную линию через всю ладонь. Из шрама потекла кровь. Сэра, похоже, просто не могла кричать от шока.
- Не забывайте о нас, мисс Гэмбл, - Джаред вытер лезвие о подол платья Сэры и твёрдым шагом вышел следом за Стивом.

[Tatisha]

Дамы, я честно пыталась, но трава не моя. О том времени читаю только документалку и мемуарную литературу. Не сложилось.

[Ярди68]

Tatisha, ничего страшного. Главное, флудить тут не забывай))

*поскребла затылок и уползла думать, о чем писать*

[Tatisha]

Ярди68, флудить то я могу, но хочется хоть немного в тему )))))

[Ярди68]

ты спрашивай))) ответим)

[Tatisha]

Ярди68, прости зависла, вылетел корел, установочный диск у мужа, не могу найти простенький редактор для работы со скрап наборами (временный, на пару дней, чтоб на русском и перетаскивать из папок без импорта и долгих танцев шаманских)). Привыкла к корелу, страдаю
Кстати, любите вы Сару )))))) вот прям до самых до глубин, любите.

[#SW#]

Ой, что это Джа таким злым стал?! О_о
Казя... я тебя когда-нибудь побью! Прекрати над ним издеваться!!!

[Ярди68]

Tatisha,

Кстати, любите вы Сару )))))) вот прям до самых до глубин, любите.

мы ее вапще сжечь убить хотели)))

[Tatisha]

Ярди68, кровожадные какие! )))
Как говорила моя первая главбухша, надо воспитывать характер! Будем повторять мантру: Сара хорошая.

[Ярди68]

Tatisha,

кровожадные какие! )))

хорошо, что ты наше подполье еще не читала)))

Сара хорошая.

Сара дура, Сара дура

[Tatisha]

Ярик, такая воспитанная девочка и так говоришь ))))))) Просто из всех фанаток ее ушибло сериалом, едва ли не сильнее всех! Ее пожалеть надо, угу причем кирпичом жалеть не надо!

[Ярди68]

Тат, а кто сказал, что я воспитанная?

А почему кирпичом низзя?(((

а так можно?

[metallangell]

сэру на мыло=) так ей и надо, нефиг над мальчиками измываццо!!!!!