02.05.2013 в 22:30

Пишет  fargate.ru:

Джеффри Дин Морган

Джеффри Дин Морган (Джон Винчестер) на промогифках нового сезона сериала «Город мечты»

Маринааа!!! а курящего ПапыДжона те не нада??

---

03.05.2013 в 06:25

Пишет  EvisEmplada:

Для тех, кто следит за конвенциями.
В следующие выходные нас ждет конвенция "Сверхъестественного " в славном городе Риме - с 10 мая по 12 мая 2013 года.
Программа обещает быть насыщенной. Надеемся, что эту конвенцию будет так же трудно забыть , как и прошлогоднюю.

РАСПИСАНИЕ Jus In Bello

А буквально уже сегодня (с учетом разницы во времени) поклонников "Сверхъестественного" ждет конвенция в Нью-Джерси. По традиции она будет проходить три дня - с 3 мая по 5 мая.
В ней примут участие Джаред Падалеки, Дженсен Эклз, Миша Коллинз, Тай Олссон, Роб Бенедикт, Ричард Спейт, Чад Линдберг, Мэтт Коэн , Джеймс Патрик Стюарт, ДиДжей Куоллс, Рик Уорси, Эй Джей Бакли, Трэвис Вестер.
А для Осрика Чау это будет первая конвенция. Пожелаем ему удачи.


Ждем интересные истории, хорошие фотографии и видео.

@темы: коны

---

03.05.2013 в 06:27

Пишет  marykapa:

прастити, но всё же Дженнннннннннннннни

---

---

---

03.05.2013 в 06:31

Пишет  marykapa:

---

03.05.2013 в 06:32

Пишет  marykapa:

---

03.05.2013 в 06:33

Пишет  marykapa:

---

27.04.2013 в 14:34

Пишет  irinasav:

---

28.04.2013 в 17:22

Пишет  irinasav:

Скоро Рим!

---

29.04.2013 в 11:23

Пишет  irinasav:

Пишет  Smile_Bonnie:Давно хотела сделать гифку из этого момента

вторая просто в тему!!

---

---

---

все на картоху)

---

---

03.05.2013 в 18:18

Пишет  Aldona:

Голосовать в The SFX Awards 2013!

Лучший сериал (Supernatural)

Лучшая серия (Hunteri Heroici)

Лучший актер (Дженсен Эклз, Джаред Падалеки или Миша Коллинз)

Самый сексуальный мужчина (Дженсен Эклз, Джаред Падалеки или Миша Коллинз)

Лучший злодей (Кроули)

---

«История про Кошку и ее Человека»:

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка.
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная­ Кошка,
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет.
Сердце стучало, (Ах, как ее сердце мурчало! )
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла,
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что, то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка.
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

- Саша Бес

---

шизоидная психопатия

Циклоидные люди - прямые, несложные натуры, чувства которых в естественной и непритворной форме всплывают на поверхность и в общем вполне понятны каждому. Шизоидные люди за внешним скрывают еще и нечто глубинное. Язвительно-грубая, или ворчливо-тупая, или желчно-ироническая,­ или моллюскоподобно-роб­кая, бесшумно скрывающаяся - такова внешность. Без нее мы видим человека, который стоит на пути как вопросительный знак, мы ощущаем нечто неопределенно проблематичное. Что скрывается за этой маской?
Она может быть ничем, пустотой мрака - аффективной тупостью. За безмолвным фасадом, который слабо отражает угасающее настроение, - ничего, кроме обломков, зияющей душевной пустоты или дыхания холодной бездушности. Мы не можем по фасаду судить, что скрывается за ним. Многие шизоидные люди подобны римским домам и виллам с их простыми и гладкими фасадами, с окнами, закрытыми от яркого солнца ставнями, но где в полусумраке внутренних помещений идут празднества.
Цветы шизофренической внутренней жизни нельзя изучать на крестьянах, здесь нужны короли и поэты. Бывают шизоидные люди, относительно которых после десятилетней совместной жизни нельзя сказать, что мы их знаем.
Таковы шизоидные люди. Аутизмом называет это Блейлер, жизнью в самом себе. Нельзя знать, что они чувствуют; иногда они сами этого не знают; или же только неопределенно ощущают, как несколько моментов в расплывчатой форме одновременно проникают друг в друга, переплетаются друг с другом и находятся в предчувственном мистическом взаимоотношении; или же самое интимное и самое пошлое сочетается у них с цифрами и номерами. Но все, что они чувствуют, банальность ли это, прихоть, низость или сказочные фантазии, - все только для них одних, ни для кого другого.
В шизофреническом цикле нам труднее отделить здоровое от больного, характерологическое­ от психотического. Циркулярные психозы протекают волнами, которые набегают и уходят и опять выравниваются. Почти одно и то же наблюдается в картине личности до и после психоза. Шизофренические психозы протекают толчками. Что-то перемещается во внутренней структуре. Все строение может рушиться внутри, или же появляются некоторые уклоны. Но в большинстве случаев сохраняется нечто, что уже больше не восстановляется. В легких случаях мы называем это постпсихотической личностью, в тяжелых - шизофреническим слабоумием; между тем и другим нет никаких границ. Но мы часто не знаем, закончился ли психоз.
Люди, которые в течение десятилетий исполняли свои служебные обязанности как оригинальные и недружелюбные личности, могут нам случайно открыть, что они таили в себе фантастические бредовые идеи, - и здесь нет границ. Кроме того, что представляет собой оригинальность и что является бредовой системой? Наконец, особенно ясно меняется человек в период полового созревания. И шизофрения падает преимущественно на этот период. Должны ли мы таких людей, которые в это время сильно изменились, рассматривать как психотические личности или считать их никогда не болевшими шизоидами? Этот вопрос очень важен для родственников шизофреников. В период полового развития шизоидные черты характера находятся в полном расцвете; однако в легких случаях нам неизвестно, стоим ли мы перед развитием шизофренического психоза, наступил ли уже психоз, есть ли психологические продукты закончившегося приступа или, наконец, все это лишь бурное и причудливое половое развитие шизоидной личности. Ведь нормальные аффекты периода полового развития - робость, неповоротливость, сентиментальность, патетическая эксцентричность, напыщенность - находятся в тесном родстве с некоторыми чертами темперамента у шизоидов.
Короче говоря, мы можем выделить препсихотическое, психотическое, постпсихотическое и непсихотическое, но не в состоянии психологически расчленить шизоидное. Только сопоставив все, мы получим правильное представление.
К этому присоединяется дальнейшая методологическая трудность. Шизоидный человек обнаруживает лишь свою психическую поверхность также, как это делает шизофренический душевнобольной. Поэтому клиницисты в течение многих лет ничего не видели, кроме аффективной тупости и странности. Это было необходимой предварительной стадией, на которой уже давно застряло исследование. Лишь Блейлер нашел ключ к шизофренической внутренней жизни и открыл доступ к удивительным богатствам психологического содержания; пока здесь, вероятно, сделано очень мало. Ведь ключ к шизофренической внутренней жизни - это одновременно ключ (и единственный ключ) к большим областям нормальных человеческих чувств и поступков.
О внутренней жизни шизоидных темпераментов мы можем получить целостное представление из автобиографий даровитых, образованных шизоидов и прежде всего из объективных психологических документов, каковые нам оставили шизоидные и шизотимические гении, особенно поэты. О более глубокой характерологии шизоидов можно будет судить на основании отдельных тонких психологических анализов.
Развитие жизни шизоидов
Циклоидные люди сохраняют через все маниакально-депресс­ивные колебания основные симптомы темперамента от колыбели до могилы. Биологически действующее начало, создающее шизофрению и шизоидную личность, есть нечто, что уже заранее заложено и наступает с известной последовательностью­ в определенном периоде жизни и затем действует дальше. Порядок в тяжелых случаях следующий; с самого раннего детства имеется налицо шизоидная личность, в период полового созревания развивается шизофренический психоз, после него остается специфическое слабоумие или постпсихотическая личность, которая, даже если оставить в стороне грубые дефекты, отличается от препсихотической более ярким проявлением шизоидных симптомов.
Этот типичный ход может варьировать в своем временном появлении. Мы находим иногда шизоидов, которые производят впечатление, будто они испытали шизофренический психоз до рождения: уже в раннем детстве они столь упрямы, недружелюбны, необходительны, каковыми делается большинство шизоидных людей, перенесших тяжелый психоз. Врожденное асоциальное слабоумие такой шизоидной окраски может, благодаря своим кататоническим толчкам, в более позднем возрасте обнаружить несомненную принадлежность к шизофреническому циклу. Все эти разрушительные дефективные состояния врожденного или приобретенного характера - независимо от того, принимают ли они окраску криминальной антиобщественности или ворчливости, странности, тупости, нелепости, - имеют типичный отпечаток шизофренической психологии.
В моем материале имеется небольшое количество очень интересных шизофреников, у которых в их детские годы нельзя было обнаружить никаких признаков препсихотической шизоидной личности, и они их родными воспринимались как живые, довольные, добродушные и веселые. Здесь психоз времени полового развития или наступает внезапно, или же препсихотический шизоид запаздывает при хронических изменениях личности в период полового созревания; эти изменения стабилизируются в течение всей жизни, застывают в рамках характерологическог­о, а также могут заканчиваться шизофреническим психозом. И в детстве шизоиды после короткого расцвета всех их психических качеств могут переживать этот надлом личности в период полового развития, но без психоза. Для психологии гениального творчества такой расцвет продуктивности и неожиданное прекращение ее, особенно у писателей, весьма важен. Наконец, существует несколько редких случаев, когда шизоидные частичные компоненты наследственного предрасположения могут выявиться поздно, например в период инволюции, когда у людей, ранее веселых, цветущих, добродушных, после 40 лет появляются черты недоверия, ипохондрии, отчужденности и угрюмого человеконенавистнич­ества.
Из шизоидных качеств характера, наблюдаемых на поверхности, выделены из нашего материала следующие:
1) необщителен, тих, сдержан, серьезен (лишен юмора), чудак;
2) застенчив, боязлив, тонко чувствует, сентиментален, нервен, возбужден, друг книги и природы;
3) послушен, добродушен, честен, равнодушен, аффективо туп, глуп.
Мы расчленили наиболее частые шизоидные черты на три группы. Черты группы 1 - самые частые, так как они красной нитью проходят через всю шизоидную характерологию, а также через группы 2 и 3. Они объединяют, кроме лишенной юмора серьезности, которая обнаруживает слабое участие в диатетической (циклоидной) шкале темпераментов, главным образом то, что Блейлер называет аутизмом. Группы 2 и 3 известным образом противоположны друг другу, они образуют такую же контрастную пару, как у циклоидов качества веселых, живых гипоманьяков и тяжеловесных, мрачных меланхоликов. Группа 2 дает всевозможные оттенки психической чрезмерной чувствительности, от мимозоподобной тонкости чувств до гневной возбужденности. Группа 3 обнаруживает, наоборот, признаки известной психической нечувствительности,­ тупости, понижения способности к самопроизвольным актам. Она приближается к тому полюсу, который Крепелин при очень тяжелых психотических случаях называет аффективным отупением.
Если мы хотим кратко охарактеризовать шизоидные темпераменты, то должны сказать: шизоидные темпераменты находятся между полюсами раздражительности и тупости, так же как циклоидные темпераменты находятся между полюсами веселости и печали. При этом необходимо особо выделить симптомы чрезмерной психической раздражительности, так как им как интегрирующему составному элементу общей шизоидной психологии слишком мало придавалось значения, между тем симптомы тупости уже давно оценены.
Только тот владеет ключом к пониманию шизоидных темпераментов, кто знает, что большинство шизоидов отличаются не только чрезмерной чувствительностью или холодностью, а тем и другим одновременно, и при этом в совершенно различных комбинациях. Мы можем из нашего шизоидного материала образовать непрерывный ряд который начинается тем, что я обычно называю типом Гельдерлина, - теми крайне сентиментальными, чрезмерно нежными, постоянно обидчивыми мимозоподобными натурами, "состоящими только из нервов", - и который прекращается на тех холодных, застывших, почти безжизненных типах. И тем не менее у нежнейших представителей этой мимозоподобной группы мы ощущаем еще легкий, незаметный налет аристократической холодности и неприступности, аутистическое сужение сферы чувств отграниченным кругом избранных людей и вещей, слышим иногда резкое замечание о людях, находящихся вне этого круга и по отношению к которым аффективная откликаемость совершенно умолкает. "Я тверд, как железо, и все-таки полон чувств до сентиментальности".­ Этот мимозоподобный тип можно лучше всего изучать на гениальных шизоидах, но он встречается и среди обычного больничного материала, особенно среди интеллигентных и образованных, в препсихотической форме или в начальных стадиях психоза.От мимозоподобного полюса шизоидные темпераменты во всевозможных оттенках идут к холодному и тупому полюсу, причем элемент "тверд, как лед" (или "туп, как кожа") все больше и больше расширяется, а "полон чувств до сентиментальности" постоянно идет на убыль. Но и среди половины нашего материала с бедностью аффекта мы довольно часто находим в глубине их души, если только ближе знакомимся с такими шизоидами, за застывшим, лишенным аффекта покрывалом нежное ядро личности с крайне уязвимой нервозной сентиментальностью.­

Пропорция настроения циклоидов колеблется волнами. Психэстетическая пропорция шизоидов перемещается. Это значит, что отношение между гиперэстетическими и анэстетическими частями темперамента меняется в течение всей жизни у многих шизоидов толчкообразно, но больше не возвращается к исходному пункту. Но и психэстезия здорового человека со смешанным средним темпераментом в эксцентричности и сентиментальности периода полового созревания достигает своего наивысшего пункта, чтобы, приблизительно с 25-летнего возраста, постепенно прийти к известной спокойной основательности, солидности или же к отрезвляющему, сухому реализму. Студенческая песня отражает охлажденное филистерское чувство посредственного человека, обращающего свои взоры назад, к периоду полового созревания.
Перемещение психэстетической пропорции шизоидов часто идет параллельно с этим нормальным развитием. Оно составляет как бы более углубленную форму последнего.Таким путем и без душевного заболевания развивается целая группа одаренных шизоидов, которые с детства отличались нежностью, застенчивостью и нервозностью; в раннем периоде полового созревания они пережили непродолжительный расцвет всех своих способностей и эмоций, на почве повышенной возбудимости темперамента, в смысле элегической нежности или напыщенности и экзальтированности.­ Через несколько лет они становятся более вялыми, более холодными, молчаливыми и сухими. Волна полового развития подымает их выше и опускает ниже нормального человека.
Мы можем себе представить, что у многих шизоидов охлаждение темперамента идет снаружи вовнутрь, так что при постоянно нарастающем торпидном застывании обращенных наружу слоев остается все более и более сжимающееся нежное и чрезмерно чувствительное ядро. Такое представление совпадает с тем любопытным фактом, что самые чувствительные и тонко чувствующие шизоиды при беглом знакомстве производят такое впечатление, будто они отделены тонким ледяным слоем от внешнего мира, и, напротив, при самых тяжелых оцепенениях могут наблюдаться сильные реакции чрезмерной чувствительности, если случайно затронуть наиболее интимные комплексы их личности. "Это капля крепкого вина в бочке льда", - говорит выразительно Геббельс о здоровом шизотимике Уланде.
Следует добавить, что стадии абсолютной чрезмерной чувствительности, как и абсолютного охлаждения аффекта, в самом точном смысле слова лишь теоретические фикции, которые в действительности вряд ли полностью выявляются. Практически пред нами выступает психэстетическая пропорция - чрезмерная чувствительность и холодность в определенных, изменчивых комбинациях. Только часть шизоидов проходит в течение жизни путь от выраженного гиперэстетического до преимущественно анэстетического полюса, часть из них остаются гиперэстетичными, другие же торпидны уже с момента появления на свет.
Социальная установка
Аутизм, рассматриваемый как шизоидный симптом темперамента, имеет оттенки в зависимости от психэстетической шкалы отдельного шизоида. Бывают случаи, когда аутизм является преимущественно симптомом повышенной чувствительности. Такими крайне раздражительными шизоидами сильные краски и тона реальной жизни воспринимаются как резкие, некрасивые, грубые, неприятные и даже с душевной болью, между тем как для циклоида и нормального человека они желанны и составляют необходимый возбуждающий жизненный элемент.
Их аутизм проявляется в том, что они уходят в самих себя, стремятся избегнуть всяких внешних раздражений, заглушить их, закрывают окна своего дома, чтобы в нежном, тихом полумраке внутреннего "я" вести фантастическую "бездеятельную, но полную мыслей" жизнь в грезах (Гельдерлин). Они ищут, как красиво о себе сказал Стриндберг, одиночества, чтобы закутаться в шелк своей собственной души. Они обычно предпочитают определенной среде, которая не причиняет боли и не ранит: аристократический, холодный салонный мир, механически протекающую чиновничью работу, одинокую прекрасную природу, древность, кабинет ученого. Если шизотимик из чопорного, сверхцивилизованног­о светского человека становится взъерошенным анахоретом, как Толстой, то скачок уж не так велик. Одна среда дает ему то же самое, что другая, - единственное, что он вообще желает от внешнего мира: пощады его гиперэстезии.
Напротив, аутизм анэстетика - это простая бездушность, отсутствие аффективного резонанса для внешнего мира, который для его эмоциональной жизни не представляет интереса, и к справедливым требованиям этого мира он остается глух. Он замыкается в самом себе, потому что у него нет основания делать что-нибудь другое, а окружающее ему ничего не может дать.
Аутизм большинства шизоидов и шизофреников представляет комбинацию обоих элементов темперамента: равнодушие с налетом боязливости и враждебности и холод одновременно со страстным желанием быть оставленным в покое. Судорога и паралич в одной картине.
Характер социальной установки шизоидных людей, а также и здоровых шизотимиков, обусловливается только что описанной психэстетической пропорцией. Шизоидные люди или абсолютно необщительны, или общительны избирательно, в узком замкнутом кругу, или поверхностно-общите­льны, без более глубокого внутреннего контакта с окружающим миром. Необщительность шизоидов имеет многочисленные оттенки; редко это лишенная аффекта тупость, большей частью она характеризуется ясным налетом неудовольствия, даже враждебности защитительного или наступательного характера. Эта антипатия к общению с людьми варьирует от нежной тревоги, робости и застенчивости через иронический холод и угрюмую причудливую тупость до резкого, грубого, активного человеконенавистнич­ества. И самое любопытное - то, что эмоциональная установка отдельного шизоида в отношении ближнего переливается замечательными цветами радуги между застенчивостью, иронией, угрюмостью и жестокостью.
По отношению к чужим, вновь появляющимся людям пробуется весь регистр психэстетической шкалы с нервозностью и неуверенностью. Это чувство неуверенности переносится на наблюдателя. Некоторые шизоиды производят впечатление чего-то расплывчатого, непроницаемого, чуждого капризности, интриганства или даже коварства. Но для постороннего всегда остается нечто за колебаниями шизоидной аффективной установки, чего он не может ни понять, ни постичь и что не исчезает.
Многие шизоиды, пожалуй, большинство препсихотиков, считались в общежитии добродушными. Это добродушие совершенно иное, чем соответствующее свойство характера циклоидов. Циклоидное добродушие - это добросердечие, готовность разделить горе и радость, активная доброжелательность или дружелюбное отношение к ближнему. Добродушие шизоидного ребенка слагается из двух компонентов: боязливости и утраты аффекта. Это есть уступка желаниям окружающих вследствие равнодушия, смешанного с робкой боязливостью оказать им сопротивление. Циклоидное добродушие - это дружеское участие, шизоидное - боязливая отчужденность. В соответствующих конституциональных соединениях и это боязливое шизоидное добродушие может получить черты истинной доброты, приятной нежности, мягкости, внутренней привязанности, но всегда с элегической чертой болезненной отчужденности и уязвимости.
Среди застенчивых, нежно-мечтательных шизоидов мы особенно часто встречаем тихих друзей книги и природы. Если любовь к книге и природе у циклоидных натур вытекает из равномерной любви ко всему, что существует, и прежде всего к человеку, а затем к вещам, то сфера интересов шизоидных людей не обнаруживает такой равномерной окраски. Шизоидные люди, даже простого происхождения, весьма часто являются друзьями природы и книги, но с известным элективным подчеркиванием. Они делаются таковыми вследствие бегства от людей и из склонности ко всему тому, что спокойно и не причиняет боли. У некоторых эта склонность имеет нечто компенсаторное. Всю нежность, на которую они способны, они расточают красивой природе и мертвым предметам своей коллекции.
Наряду с тихими мечтателями мы встречаем среди необщительных шизоидов как характерную фигуру угрюмого чудака, который, замкнувшись от внешнего мира в своей келье, всецело поглощен собственными мыслями, будь то ипохондрические телесные упражнения, технические открытия или же метафизические системы. Эти оригиналы и чудаки внезапно покидают свой угол, как "озаренные" и "обращенные в новую веру", отпускают себе длинные волосы, образуют секты и проповедуют в пользу человеческих идеалов, сырой пищи, гимнастики и религии будущего или все это вместе. Многие из этих активных типов изобретателей и пророков имеют различные конституциональные соединения и заключают в себе все оттенки - от типичных шизофреников до резко-гипоманиакаль­ных.
Шизофреники эксцентричны, витиеваты, туманно-расплывчаты­, мистически метафизичны, склонны к системе и к схематическому изложению; гипоманьяки, напротив, лишены системы, говорливы, находчивы, сговорчивы, подвижны, как ртуть. Шизофренические изобретатели и пророки производят на меня впечатление не столько препсихотиков, сколько людей с остаточными состояниями или даже психозами.
Наряду с простой необщительностью, специфической чертой некоторых высокоодаренных шизоидов, существует избирательная общительность в замкнутом кругу. Многие чувствительные аутисты отдают предпочтение определенным социальной среде, сторонам психической атмосферы, которые они считают своим жизненным элементом. Это, прежде всего, изящные светские формы жизни, аристократический этикет. В его строго выдержанном, вылощенном формализме нежная душа находит все, что ей нужно: красивую линию жизни, которая нигде и ничем не нарушается, и заглушение всех аффективных акцентов при общении с людьми. Кроме того, безличный культ формы прикрывает то, что так часто отсутствует у шизоида, - недостаток сердечности и непосредственной душевной свежести за холодной элегантностью, что вскрывает также и в этих тонко чувствующих натурах начинающееся охлаждение эмоции.
Аристократическое некоторых шизоидных натур выявляется и у простых людей в потребности высокомерия, желании быть лучшими и иными, чем другие. То же касается изысканности в одежде и внешности. С дальнейшим развитием болезни, со сдвигом психэстетической пропорции эта крайняя утонченность и важность могут перейти в резкую противоположность. Мало того, часто мы обнаруживаем, что элегантность и неаккуратность соседствуют у одного и того же индивидуума. Впрочем, холодную аристократическую элегантность, которая вполне подходит к некоторым здоровым шизотимикам, можно проследить во всех шизоидных оттенках, вплоть до симптоматологии шизофренических психозов.
Многие шизоиды религиозны. Их религиозность - с тенденцией к мистически трансцендентальному­. Иногда она характеризуется фарисейством, набожностью, эксцентричностью, таинственностью или вращается в ограниченном кругу и удовлетворяет свои личные прихоти.
Словом, шизоид не растворяется в среде. Здесь всегда - стеклянная завеса. При гиперэстетических типах развивается иногда резкая антитеза: "я" и внешний мир. Постоянный самоанализ и сравнение: "Как действую я? Кто поступает со мной несправедливо? Кому я сделал уступку? Как теперь я пробьюсь?" Эта черта четко выступает у талантливых художников, которые позже заболевали шизофренией или происходили из шизофренических семей. Это люди постоянного душевного конфликта, жизнь которых представляет собою цепь трагедий и протекает по одному только тернистому пути. Они, если можно так выразиться, обладают талантом к трагическому. Циклотимик вовсе не в состоянии обострить ситуацию, если она трагична; он уже давно приспособился, и окружающий мир к нему приспособился, так как он его понимает и в контакте с ним.
Резкий, холодный эгоизм, фарисейское самодовольство и чрезмерное самомнение во всех вариациях мы находим в шизофренических семьях. Но перечисленные качества не являются единственной формой аутизма. Другой его формой служит желание осчастливить людей, стремление к докринерским принципам, к улучшению мира, к образцовому воспитанию собственных детей, при полном игнорировании своих потребностей. Альтруистическое самопожертвование высокого стиля, особенно в пользу общих идеалов (социализм, воздержание от алкоголя),- специфическое качество некоторых шизоидов. В одаренных шизофренических семьях мы иногда встречаем прекрасных людей, которые по своей искренности и объективности, непоколебимой стойкости убеждений, чистоте воззрений и твердой настойчивости в борьбе за свои идеалы превосходят самых полноценных циклотимиков; между тем они уступают им в естественной, теплой сердечности в отношении к отдельному человеку и в терпеливом понимании его свойств.
Психэстетические варианты
Наиболее распространенный тип в нашем препсихотическом материале - ребенок, лишенный аффекта, тихий, боязливый, послушный, застенчивый, но вместе с тем добродушный. Примерные дети, которых выделяет Крепелин, встречаются среди них довольно часто. Многие из них характеризуются как прилежные, солидные, набожные и миролюбивые. Термин "параличность аффекта" подходит к популярному народному языку, который называет таких людей "расслабленными" и тем самым правильно выражает, что внешне наиболее резко выступающим является психомоторный симптом. Выражение "параличность аффекта" не вполне совпадает с термином "тупость аффекта", который ясно ставит акцент на сенсорной стороне. Хочется, чтобы он был бодрее. Он слишком равнодушен. Жизнь и темперамент у него всегда отсутствуют - обычные характеристики молодых людей, лишенных аффекта. Отсутствие свежести, непосредственно реагирующей живости в психомоторных проявлениях касается также и высокоодаренных людей этой группы с их чрезмерно нежной внутренней способностью реагировать.
Спокойный циклоид доволен, спокойный шизоидный тип, о котором мы здесь говорим, расслаблен. Флегматичность - характерологическое­ выражение для самых легких степеней психомоторного типа, который мы встречаем в задержке депрессивных. Оно обозначает нечто тяжеловесное, медлительные речь и действия, но при этом, в каждом двигательном и речевом акте присутствуют теплота и эмоциональное участие. Психомоторная медлительность является общей для расслабленного и флегматичного. Расслабленность обозначает, кроме того, утрату непосредственной связи между эмоциональным раздражением и двигательной реакцией. Этим объясняется, почему у нас по отношению к флегматичному постоянно существует чувство эмоционального rapporta, даже если он ничего не говорит, между тем расслабленный производит впечатление чуждого, несимпатичного, поскольку мы не можем по выражению его лица и движениям уловить того, что он чувствует, а также адекватную реакцию на наши слова и действия. Самым характерным для расслабленного является то, что он может стоять как вопросительный знак, с неопределенным выражением лица и опущенными руками при ситуации, которая даже флегматичного может наэлектризовать.
Если наступает психическая реакция, то она не вполне соответствует раздражению. Выразительные движения у лишенного аффекта отличаются неопределенностью, так что его иногда считают гордым, когда он робок, или ироничным, когда он глубоко оскорблен.
Однако здесь ничего не говорится о психосенсорной стороне процесса. Расслабленность может соответствовать действительной тупости аффекта по отношению к данному раздражению, или могут развиться самая утонченная сентиментальность и очень тяжелые интрапсихические напряжения. Простой обыватель большей частью не может их отличить, он считает человека, лишенного аффекта, глупым, тупоумным, бесчувственным, сонливым, скучным, которого приходится расталкивать. Он ему не симпатизирует. Молодые люди, лишенные аффекта, становятся в школе, а особенно в казарме козлами отпущения. Если они тонко чувствуют и одарены, то в этом и заключается их трагедия. Ведь некоторые из них гораздо тоньше чувствуют, чем нормальные люди.
Большое количество наших шизофренических препсихотиков представляет тип добродушного, тихого отшельника, который внешне обладает слишком небольшим темпераментом, кажется равнодушным, мало общается с товарищами и слишком много позволяет другим по отношению к себе. Часть этих юношей слабо одарены: на первый план у них выступают равнодушие, эмоциональная тупость.
И у средних типов нашей группы лишенных аффекта мы находим черты нервозности, раздражительности, боязливости, нежности и, прежде всего, утонченной чувствительности, о чем часто упоминают необразованные родственники. Но такие родственники не могут более тонко и точно описать эти качества, и, действительно, у необразованного среднего шизоида они в психологическом отношении довольно диффузны. Он производит впечатление робкого, застенчивого или угрюмого, жалуется на нервные боли, боязливо уклоняется от грубых игр и драк. Чем ближе мы подступаем к образованным и одаренным препсихотикам, тем за внешней стороной ярче выступают те специально гиперэстетические качества, наиболее выраженную степень которых представляет тип Гельдерлина.
И у более развитых типов, лишенных аффекта, мы обнаруживаем черты угрюмости, упрямства и раздражительности, но их гнев не отличается жестокостью, а упрямство - нелепостью; чаще всего гиперэстезия принимает характер нежности, внутренней сентиментальности, в плане как легкой ранимости с долгодействующими, скрытыми затем комплексами и болезненными интрапсихическими напряжениями аффекта, так и нежности к немногим близким лицам, которая обретает эксцентричные, сентиментальные, патетические, мечтательные и элегические черты, а также, в плане тонкой восприимчивости к природе, искусству и книгам. Но здесь чувствительность остается элективной, ограниченной своим предметом; кроме небольшой, но резко отгороженной зоны личных интересов существует обширная область общих человеческих интересов и чувствований, которые у этих тонко чувствующих гиперэстетиков не находят никакого резонанса. Прежде всего настоящее чувство к людям распространяется лишь на нескольких человек; здесь можно принять частичную тупость аффекта.
В негативном смысле наш тип сентиментального, лишенного аффекта имеет общие характерные черты с большинством всех шизоидов. Они, как правило, лишены юмора, часто серьезны без ясной реакции на печаль и веселье. Диатетическая шкала - главная шкала циклоидов - в их темпераменте лишь слабо выражена. У шизоидов часто бывает расстройство настроения, но это расстройство настроения совсем иное, чем печаль циклоида. Оно носит в себе черты угрюмости с ясным характером внутренней раздражимости и напряжения; поэтому мы среди шизоидов можем найти таких лиц с конституциональным расстройством настроения, которые постоянно путешествуют, между тем как депрессивные с задержкой (циклоиды) остаются дома. Наряду с этим нервозно напряженным унынием мы встречаем среди самодовольных шизоидов с аутистическим спокойствием духа, между тем как их сильные позитивные аффекты носят характер скорее экстаза и эксцентрической мечтательности, нежели свободной веселости.
Тип сентиментального, лишенного аффекта во всем его объеме, начиная от боязливых шизоидных имбецилов с слабым аффектом вплоть до очень сложных натур, мы должны признать самым важным шизоидным типом темперамента и одним из наиболее частых препсихотических основных и исходных типов. И постпсихотически мы находим его нередко среди старых обитателей больниц. В равной степени он встречается и у здоровых родственников шизофренических семей.
Мы познакомились с аффективной тупостью как с одной из составных частей темперамента. Выражение "тупость" обозначает пассивную бесчувственность. Аффективная тупость широко распространена в шизофреническом цикле. Более легкие характерологические­ степени, каковые мы встречаем у здоровых родственников шизофреников, импонируют как непоколебимое душевное спокойствие, которое отличается от спокойствия циклоидов отсутствием теплого душевного участия к другим. Более тяжелые степени шизофренического тупоумия, как правило с налетом угрюмой жестокости и робкой боязливости, мы встречаем у шизоидных имбецилов, но они довольно распространены среди постпсихотиков, а также после переломов в личности в период полового созревания. Это внутреннее притупление в остальном деятельного и даже одаренного человека может выражаться в неаккуратности, небрежности в одежде и беспорядке в квартире. Или оно сказывается в неожиданной, непонятной бестактности и безвкусице, которая иногда прорывается сквозь сохранившийся фасад хорошего воспитания. Это производит особенно странное впечатление у тонко чувствующих аристократических типов среди шизоидов. Поэт Ленц представляет собой любопытный пример такой полуразрушенной шизофренической личности. Вообще можно этот изъян личности особенно хорошо изучать на литературном стиле заболевающих шизофренией поэтов, например Гердерлина. Не вся личность равномерно гибнет, но торжественность и изысканность стиля прерываются где-нибудь посреди стиха ужасающей банальностью. Психический аппарат таких людей, их стиль в жизни функционируют иногда так, как плохая швейная машина, которая делает известное количество нежных стежков и затем подпрыгивает. Тонкое чувство и абсолютная тупость могут непонятным образом здесь сосуществовать: самая грязная рубаха наряду с блестящими ногтями, хаотический беспорядок в комнате, в которой создаются громадные художественные ценности. Такие картины мы встречаем не только как переходную стадию к полному шизофреническому слабоумию, но они могут сохраниться в течение всей жизни как странные черты личности. Здесь сочетаются здравый смысл и нелепость, моральный пафос и банальные прихоти, оригинальная мысль и странные суждения.
Мы не станем подробнее останавливаться на этих шизофренических дефектах, тем более что речь у нас идет не только об аффективных, но и о глубоко проникающих расстройствах ассоциаций; мы хотим из аффективно-тупых выделить группу, которая имеет известное значение как тип темперамента. Это тип гневно-тупых, или тупо-жестоких. Данный тип встречается, прежде всего, постпсихически после былых шизофренических приступов или как незаметно развивающийся продукт шизоидного изменения; он, вероятно, также бывает врожденным. Темпераменты такого рода - комбинация гиперэстетических и анэстетических компонентов, но в данном случае в очень грубой форме. Если наблюдать такие натуры в течение короткого времени в благоприятной обстановке, вне их обычной среды, то их отличает полное душевное спокойствие; они производят впечатление несколько тупых, честных людей, которые никому не причиняют вреда. Если исследовать их домашнюю обстановку, то она имеет, соответственно их тупости, жалкий вид. Там они уже не душевно спокойные, но из-под покрывала угрюмой молчаливости постоянно сверкает искра внутренней раздражительности, которая носит комплексный характер и возникает из суммирования небольших внутренне накапливающихся и невысказываемых неприятных раздражений повседневной жизни на службе и в семье; искра нервной внутренней раздражительности, которая при легком прикосновении к какому-нибудь комплексу может разрядиться в жесточайшую вспышку гнева, прорывая при этом покров тупости. Эта форма шизофренического гнева по своему психологическому механизму скрытого аффективного застоя и бессмысленного разряжения имеет некоторое родство с известными синдромами травмы мозга и эпилепсии. Гневно-тупые шизоиды могут сделаться жесточайшими и опаснейшими тиранами дома, которые безжалостно, бесчувственно относятся к окружающим и распоряжаются ими согласно своим педантичным прихотям. Некоторые известные в истории деспоты имеют, по крайней мере внешне, немалое сходство с этими шизоидными типами.
Безразличие (Блейлер) - частый шизоидный вариант аффективной тупости. Это - равнодушие, выставляемое напоказ; следовательно, частичная тупость, принимающая черты психической активности. Безразлично ко всему относящийся знает, что многие вещи, важные для других, не представляют для него никакого интереса: это сознание он выявляет в своих поступках, к чему иногда примешиваются причудливый юмор или сарказм. Безразлично относящиеся ко всему являются, вероятно, теми полуопустошенными людьми, которых мы описали выше, когда сохранившиеся обломки психической активности лежат среди развалин отупевшей души; вероятно, это также расщепление в смысле Блейлера, когда неразрушенная часть личности в полукомическом виде вырисовывается среди этих развалин. В области душевных заболеваний сюда также относится неприятная, грубая осанка гебефреников.
Как из лиц, ко всему безразлично относящихся, так и из других полуопустошенных, тупых рекрутируется большая армия социально гибнущих, неудержимых расточителей, игроков и пьяниц, богатых папенькиных сынков, эксплуатируемых женщинами, студентов-пьяниц, преступников и главным образом проституток и бродяг. Эти взаимоотношения вскрыла Гейдельбергская клиника, в особенности Вильманс. Близкое отношение к шизоидному циклу имеет также группа постоянно странствующих, у которых безразличие комбинируется с шизоидными приступами расстройства настроения. Полуравнодушные, полустрадающие внутренне, они бродят с места на место по всему свету. Иногда сюда вплетаются легкие шизофренические толчки, отдельные галлюцинации. Черты такого типа можно встретить у некоторых высокоодаренных, например у Платена, а также у простых бродяг.
Что такое холодность аффекта в противоположность тупости его? Прежде всего, холодными называются такие натуры, у которых отсутствует сердечное отношение к людям, юмор, сочувствие к радости и горю других. Короче говоря, у которых слабо звучит диатетическая темпераментная шкала. Другой вариант диатетического дефекта называется сухостью. Простой народ, как мы видели, выраженных диатетиков, например циклоидов, называет душевно теплыми людьми. В этом общем смысле, следовательно, все шизоиды отличаются холодным темпераментом.
Здесь уместно отметить, что тонкочувствующие шизоидные люди воспринимают все очень своеобразно. Шиллер, здоровый шизотимик, говорит в своих сочинениях: "Когда я впервые познакомился с Шекспиром, меня возмутила его холодность, его нечувствительность,­ которая позволяет ему шутить в состоянии высшего пафоса". Аналогичное суждение, как здесь о Шекспире, я читал о Готфриде Келлере. Шизотимики не могут вполне вчувствоваться в циклотимические темпераменты. Тонким шизотимикам кажется бесчувственным, грубым, если циклотимик созерцательно рассматривает и "ощупывает", юмористически снисходительно улыбается и даже начинает смеяться по поводу таких ситуаций, которые, нежно трогая и устрашая, приводят шизотимика к торжественному пафосу или к мечтательной элегии. То, что типичный шизотимик называет душевностью и теплотой, - это сильно позитивные аффекты, его психэстетическая темпераментная шкала. Диатетик же для этих ценностей в основу кладет свою собственную шкалу. Обычный человек чувствует аналогично циклотимику, а не так, как шизотимик.
Выражение "душевно холодный" имеет более узкое значение. Тупым мы называем человека, которого можно толкать, а он при этом не поднимает головы. Холодным мы называем человека, который проходит мимо трупов и ничего при этом не ощущает. Тупым называют в обыденном смысле пассивную бесчувственность; холодным, напротив, - активную. При тупости дефект касается психомоторной сферы; холодность - это чистая анестезия при ненарушенной способности действовать. Производят ли шизоидные личности скорее впечатление холодных или тупых или же (что бывает весьма часто), являются теми и другими - это вопрос конституциональных комбинаций соединения. Кроме того, можно иногда наблюдать, как с перемещением психэстетической пропорции тупость превращается в холодность, и наоборот. Приходится видеть случаи (таковой ниже представлен), когда типично шизоидные препсихотики с сентиментальным, лишенным аффекта темпераментом, в период полового созревания при незаметном перемещении становятся, даже без психоза, холодными, жестокими людьми. На основании поверхностных сведений, особенно относительно шизоидных родственников, нельзя выяснить, сколько холодных шизоидов развилось под влиянием толчков и незаметных перемещений.
Известно, что черты активной холодности, случайной грубости и эгоистической раздражительности вплетаются в картину сентиментального, лишенного аффекта типа. Стильные аристократические шизоиды производят впечатление особенно холодных.
Вообще говоря, часто в семьях шизофреников мы находим черты активного бездушия, холодную стойкость, жестокость, сварливость, циничный эгоизм, деспотическое упрямство, тупую ненависть, наконец, жестокие, преступные инстинкты. Гофман приводит в своей книге примеры таких типов. Мы могли бы предложить вниманию читателя целую серию злобных, худосочных старых холостяков и злых жен, язвительных, ироничных, кислых существ, сухих, угрюмых педантов, недоверчивых, холодных интриганов, ограниченных тиранов и скряг. Мало того, мы могли бы заполнить целую книгу очерками жизни всех этих конституциональных вариантов и социальных типов, которые в цикле шизофренического помешательства выявляют анэстетически-шизои­дные компоненты в смысле душевной бедности, холодности и сухости.
Следует указать на то, что шизоидные налеты наследственности в благоприятных сочетаниях могут создавать высокоценные социальные варианты. Резкая холодность по отношению к судьбе отдельного человека вместе со склонностью к схематической принципиальной последовательности и строгой справедливости могут как хорошо компенсирующие элементы личности создавать людей со стальной энергией и непоколебимой решительностью. Фридрих Великий со своими шизоидными наследственными чертами из дома Вельфов служит этому хорошим примером.
Настойчивая энергия являет собой противоположный "недостатку импульса", полному равнодушию и слабоволию шизоидных психопатов и гебефреников полюс. И здесь в психомоторной сфере шизоидов чрезмерная энергия и равнодушие составляют аналогичную биологическую контрастную пару раздражения и паралича, как психэстетическая чрезмерная чувствительность и нечувствительность.­ Психэстетическая тупость и психомоторное безразличие настолько переходят друг в друга, что их нельзя изолированно рассматривать.
Шизоидная эмоциональная холодность при неблагоприятных конституциональных соединениях может выделиться в дурные поступки. Особенно в сочетании с вышеописанной недостаточной устойчивостью инстинкта, например в сочетании с садистскими компонентами. Здесь встречаются жесточайшие преступные натуры.
Психический темп
Этим мы заканчиваем наши исследования о психэстезии и психомоторной сфере шизоидов и на момент остановимся на близкородственном психическом темпе. Мы сказали, что циклоиды имеют волнообразный тип темперамента, эффективность, постоянно отзывающуюся на эмоциональные раздражения, которые в глубоких волнообразных линиях эндогенного или реактивного характера колеблются между веселостью и печалью. Циклоиды не имеют никаких комплексов или лишь очень незначительные; вливающийся аффективный материал становится тотчас же видимым и непосредственно перерабатывается. Напротив, шизоидные люди, поскольку они сохранили способность к психическим реакциям, часто имеют прыгающий тип темперамента. У них не бывает закругленной, волнообразной кривой; их кривая аффекта обрывиста. В психозе мы видим этот тип особенно развитым в кататонических картинах, при перехода от полной замкнутости к внезапным разряжениям аффекта. Шизоиды - типичные люди комплекса, у которых суммированные немногие повседневные раздражения, а также большие группы представлений, аффективно окрашенные в судорожном напряжении, долго действуют под покрывалом и затем могут дать неожиданно аффективные реакции, если их кто-нибудь коснется. Так, шизоиды часто становятся капризными, неожиданно меняются в настроении при невинном замечании во время беседы, чувствуют себя обиженными, делаются холодными, уклончивыми, ироничными и язвительными. Благодаря этим механизмам комплексов взаимоотношение между причиной и действием их эффективности более сложно и менее ясно, чем у циклоидов.
Так, многие шизоидные темпераменты группируются около двух полюсов: чрезмерной тягучести и чрезмерной порывистости. Мы встречаем, с одной стороны, энергичные, упрямые, своенравные, педантичные натуры, а с другой - неудержимые, капризные, порывистые, нестойкие. Циклоидные темпераменты двигаются между "быстро" и "медленно", шизоидные - между "тягуче". и "порывисто". Циклоидная кривая темперамента волнообразна, шизоидная - прыгающая.
С этим, пожалуй, отчасти стоят в связи известные особенности мышления. Наряду с непостоянными, разорванными, соскальзывающими, афоризматическими, туманными рукописями у высокоодаренных шизоидов, параноидных пророков и в рукописях тяжелых кататоников мы находим стремление к тягучести, перечислению имен и чисел, к схематизации, последовательной абстракции и образованию систем. Эту характерную особенность мы опять встретим в психологии гениальных шизотимиков.
В связи с прыгающей кривой аффекта следует упомянуть то, что Блейлер называет амбивалентностью, - колебание чувств и воли между "да" и "нет", что характерно для многих шизоидов. Мы присоединяем сюда, вероятно, близко примыкающую психологическую черту, которая часто наблюдается не только у пациентов (очень хорошо у некоторых шизофреников с незаметным началом болезни), но особенно в биографиях шизоидных художников и у здоровых шизотимиков: альтернативную установку эффективности. В то время как известные циклоидные типы являются типичными представителями здравого смысла, примиряющей умеренности, сглаживания и аффективного выравнивания, шизоиды, о которых мы говорим, характеризуются тем, что у них отсутствует аффективное среднее положение. Они или восхищены, или шокированы, или преклоняются, или ненавидят человека; сегодня они проникнуты чрезмерным самосознанием, завтра - совершенно разбиты. И это происходит вследствие пустяков: кто-нибудь употребил грубое выражение или непроизвольно коснулся их чувствительного комплекса.
Эту особенность темперамента нельзя смешивать с сангвинической преизбыточностью некоторых гипоманиакальных натур. Циклоид преизбыточен, шизоид эксцентричен. Темперамент преизбыточного колеблется, темперамент эксцентричного перескакивает и съеживается. Циклоидный сангвиник, как бы высоко ни поднимались и низко ни опускались волны его настроения, колеблется все-таки в естественно закругленных переходах, проходя через аффективное среднее состояние; мечтательный шизоид перескакивает через них от одного противоположного полюса к другому.
Следует иметь в виду эту альтернативную эффективность некоторых шизоидов, так как мы ее позже встретим в нормальной психологии и у гениальных людей как страсть к пафосу и элегической мечтательности и как склонность к фанатизму в поступках шизотимиков.
Мы говорим очень кратко, чтобы понапрасну не переходить от анализа шизоидных темпераментов в область шизофренических расстройств мышления. Мы подчеркиваем, что не наша задача писать психологию шизофреников, мы хотим только осветить проблему шизофрении в связи с общим биологическим учением о темпераментах. Клиницисту, кроме того, надо еще иметь в виду, что известные, четко выступающие у отдельных шизоидов черты характера напоминают некоторые стороны описания "нервного характера" и "истерического характера". Не подлежит никакому сомнению, что существуют нервозные и истеричные психопаты, которые в биологическом отношении являются не чем другим, как шизоидами.

© 1921 Ernst Kretschmer.
proklyattaya.beon.ru/40771-134-shizoidnaja-psih...

---

---