Просто цитата. читать дальшеЯ не так давно жил в Доме и все еще с трудом называл некоторых людей по кличкам. Надо быть совсем лишенным комплексов, чтобы в лицо обзывать человека Хлюпом или Писуном, не чувствуя себя при этом полной сволочью. Теперь мне объяснили, что все это не приветствуется дирекцией. Но зачем? Просто чтобы покричать и посмотреть, как я среагирую? И я догадался, что изменилось в кабинете с моего первого визита. Сам Акула. Из неприметного дядьки, прятавшегося под огнетушителем, он превратился в Акулу. В то самое, чем его называли. Значит, клички давались не просто так.
"Нам не знакомо уединение. Всегда есть следящее око, слушающее ухо. Каждому из нас молва сооружает памятник. Малейшее необдуманное слово значит столько же, сколько и самая длинная речь, напечатанная в газете. Украдкой брошенный взгляд тут же возвращается обратно и пронзает владельца насквозь. Мы все время даем друг другу прозвища. Кличка - истинное крещение. Тем самым мы заявляем, что никто не принадлежит себе самому. Теперь ты наш, говорим мы тем, кого окрестили. Мы знаем тебя лучше, чем ты сам. Мы видели тебя, и видели больше, чем отражается в зеркале. Расмус Поджопник, Кошкодав, Скрипка Забойщик, Король Помойки, Клаус Засоня, Ханс Сыкун, Камма Сизый Нос, может, кто-нибудь из вас сомневается в том, что мы знаем ваши тайны? Мы назвали тебя Вопросительным Знаком, потому что спина у тебя горбатая и дугой. А ты - Клотик, а как еще тебя прикажешь называть: узкие плечи, длинное тело и крошечная голова? У каждого жителя нашего города есть своя история, но не им она рассказана. У автора этой истории - тысяча глаз и ушей и пять сотен непрерывно строчащих перьев". (с) Карстен Йенсен, "Мы, утонувшие". URL записи URL записи