Вера Полозкова
Действия
а не скосит крейза, не вылетят тормоза –
поневоле придется вырасти ихтиандром.
я реальность свою натягиваю скафандром
каждый день, едва приоткрыв глаза.
дальшеона русифицирована; к ней спичек дают и пойла.
снизу слякоть кладут, наверх – листовую жесть.
в ней зима сейчас – как замедленное, тупое
утро после больших торжеств.
и модель у меня простейшая: сумки, сырость,
рынки, кошки, бомжи, метро; иногда – весна.
мне дарили ее с чужого плеча, на вырост,
и теперь вот она становится мне тесна.
натирает до красноты; чертыхаясь, ранясь,
уставая от курток, затхлости и соплей,
страшно хочется бросить все и найти реальность
подобротнее, подороже и потеплей.
чтоб надеть – а она второй облегает кожей.
не растить к ней сантиметровый защитный слой.
чтоб оттаять в ней, перестать быть угрюмой, злой,
и - поспеть, распрямиться, стать на себя похожей.
посмуглеть, посмешливеть, быстро освоить помесь,
европейского с местным; сделаться звонче, но…
но ведь только в моей, задрипанной, есть окно,
за которым – бабах – вселенная. невесомость.
только в этих – составе воздухе, тьме, углу
я могу отыскать такой рычажок, оттенок,
что реальность сползает, дрогнув, с дверей и стенок
и уходит винтом в отверстие на полу.