ТЯЖЕЛА И НЕКАЗИСТА ЖИЗНЬ ПРОСТОГО ЖУРНАЛИСТА
История эта, правдивая и абсолютно реальная, случилась уж больше шести лет назад с журналистами одной уважаемой и известной спортивной газеты при возвращении с Олимпийских игр в Турине. Рассказал ее мне коллега, непосредственный участник упомянутых событий. Об одном жалею – что не включил в момент рассказа свой диктофон. Так что в деталях могу что-то напутать, ну да сильно не ругайте. Главное – не детали. Главное – суть)
Кто думает, что жизнь журналиста в командировках весела и беззаботна, пусть не обманывается. В рабочих поездках заграницу нет времени туристом бродить по достопримечательностям и расслабленно пить риоху под горгонзолу. Тем более, если речь идет об Олимпиаде. На практике такая командировка – адская пахота. От рассвета до заката бесконечные разъезды между объектами соревнований и пресс-центром, поиск фактуры, интервью, передача в номер на флажке за считанные минуты до дэдлайна… А ночью - работа на сайт. И в таком режиме – две с лишним недели, без выходных и всяких там отгулов. Устаешь и физически, и психологически. Страшно устаешь. Поэтому, когда отгремела церемония закрытия Игр, и бригада спецкоров нашей газеты собралась в отеле, ее начальник Леша (имена изменены) – молодой, талантливый, но на тот момент еще не вполне опытный руководитель – дал отмашку:
- Ребята! Всем спасибо, поработали на славу. В буфете накрыт стол. Пейте, ешьте, все уплачено.
И добавил:
- В пять утра отъезжаем в аэропорт.
На часах близилась полночь.
Надо ли говорить, что уставшие и изможденные журналисты не могли отказать себе в удовольствии пропустить по рюмашке коньяку? На халяву-то! Да по итогам плодотворной каторжной работы! Можно ведь – и не по одной. И даже не по две…
Когда в пять утра Леша спустился в холл, он был пуст. Набуфетившиеся собкоры, осушившие свою последнюю рюмку дай бог если полчаса назад, разбрелись по комнатам в отеле и просыпаться явно не желали. Сознательность проявили лишь двое – единственная в бригаде женщина, да тертый в дальних переездах Вован, который не смотря на вполне щуплую комплекцию и образ ботана в очках, испытания бутылью всегда переносил с честью и достоинством. Да и напиваться за пару часов до вылета ему было не впервой.
За остальными пришлось побегать. Долго ли, коротко ли, да только пока Леша собрал, прочухал, отвесил смачных пендалей, пообещал лишение премий всем членам команды и согнал их-таки вниз, зарезервированный под бригаду шаттл давно свалил. До вылета в Москву оставалось меньше двух часов…
- Машина нужна? – типичный итальянец из старых комедий – колоритный брюнет с усами – крутил на пальце ключи от минивена в лобби отеля.
- Нужна, нужна! – Леша явно не ожидал, что главный геморрой в этой командировке его будет ждать когда она, по сути, завершилась.
Таксист оказался сговорчивым:
- За 20 евро довезу! Только вы все с багажом не влезелете. Я друга позову – у него еще такси.
20 евро – это, прямо скажем, дешево. А значит – повод насторожиться. Но прихреневший от недосыпа и свалившихся на голову проблем с бухими сослуживцами Алекс значения этому не придал. Только обрадовался – есть шанс успеть на самолет.
Так, восемь человек – семеро небритых, мятых, дышущих перегаром мужиков и одна девушка – погрузились в машины и отравились в аэропорт.
- Э, ты не понял! Двадцатка – с каждого! – итальяшка-таксист, довезя до места, с издевкой неприятно улыбнулся.
- Чего? Какого х…? Ты че сразу не сказал?
- Я думал, ты понял! Гоните бабки, а то чемоданы не отдам.
Попытаться так кинуть русских мужиков, да которые с перепоя, да когда до вожделенного дома им остаются считанные часы полета – это таки да, это надо иметь стальные яйца… или тупую голову.
- Леха, да че с ним говорить! Ща я ему! – как ни странно, первым закричал отнюдь не самый мощный члену бригады, а щупловатый Мишка. Но поддержан был единогласно. На таксистов навалились всей гурьбой. Те пытались извиваться, кричали матом что-то на итальянском. Но куда там!
- Я вам, падлы, ща покажу – 20 евро с носа! А ну гони, сука, наши чемоданы!
Сказать, что итальянцы охуели – ничего не сказать. Но еще больше охуели другие русские журналисты, вылетавшие в Москву через Рим тем же рейсом, что и наша банда, и подтягивавшиеся к аэропорту на своих шаттлах из своих отелей. «Блестящая» Лешина идея – одеть на время Олимпиады всю команду репортеров в фирменные куртки с лейблом газеты – была очень к месту. Всем стало прекрасно видно, что за уважаемое издание представляют небритые бухие мужики, чистящие морду туринским таксистам.
Охуели и карабинеры – в шесть утра они явно не ожидали такого кипеша. Но сообразили быстро – несколько бравых полицейских, дав кому надо по голове, парочку особо рьяных репортеров, включая и Мишку, уволокла в отдел при здании аэропорта. До коллег из других изданий доносились его несчастные крики: «Ну б%я, ну как же так! Мне же больше шенген не дадут и на чемпионат мира по футболу не пустят! »…
Таксисты были рады тому, что остались живы – быстро повыкидывав сумки из машин и забрав положенные 20 евро на брата, хлопцы отвалили восвояси.
Леша, обреченно сплюнув на асфальт, понуро побрел к полицейским вызволять своих подопечных. Тяжелый путь до дома только начинался…
История умалчивает о том, чего стоило Алексу вызволить несчастных из участка. Но вроде как отделались малой кровью. Мишке даже пообещали, что проблем с визой не будет.
В это время редактор отдела хоккея Влад – высокий и худой мужик – терял свои последние силы. Этой ночью Влад, по привычке, выжрал больше всех. Спал, соотвественно, меньше всех. То, что его в принципе смогли распихать и затолкать в такси – уже было подвигом коллег. Но на подъезде к аэропорту силы Владика явно кончались. А потасовка с таксистами забрала последние. На морально-волевых пройдя все формальности и добредя до самолета, сбой дал даже Владиков автопилот. Едва войдя в Боинг (или Аэробус – не суть важно), главный в газете по хоккею увидел первый же ряд кресел и тупо упал на них, не забыв прикрыться сверху лежавшим здесь же пледом.
- Сеньор! Ау! Это не ваше место! – молоденькая стюардеса попыталась разбудить нашего героя. Наивная! Герой спал крепким сном – и снились ему огни Москвы и запотевшая бутылочка пива по прилету в Шемеретьево.
Влад не просто лег не на свое место. Он лег сразу на три. В бизнес-классе!
- Ваш коллега? Сделайте что-нибудь!
- Девушка? Ну что я с ним сделаю? Вы же видите – он почти умер. Будем трогать – точно умрет. Вам труп на борту нужен? – Леша уже не знал, что ему делать – плакать, или смеяться.
Стюардеса плюнула – благо, рейс был ранний, салон – полупустой, и пассажиров, чьи места занял Владик, удалось без особых трудностей рассадить по другим креслам.
До Рима долетели без проблем.
Проблемы снова начались в Риме.
За пару часов, что прошли от времени побудки в Турине, до прилета в аэропорт «Флюмичино», отважная бригада репортеров сумела и чуть протрезветь, и даже частично выспаться. Даже Влад вновь начал подавать признаки жизни.
- Значит так! У нас до рейса – чуть больше часа. Так что 40 минут на походы по магазинам, собираемся здесь ровно в 10. 00! – Леша снова раздал ц/у.
Жаль, никто не обратил внимания на Вовку. Не случайно он, буркнув на ходу: «Я вас буду ждать сразу у выхода на посадку» направился в противоположном от всех остальных напралении.
Важное замечание. Это сейчас, летя куда-то с пересадкой, вы сразу в аэпрорту отбытия получаете два (ну, или больше – зависит от количества пересадок) посадочных. А тогда на оба рейса были свои – еще бумажные, даже не электронные – билеты. Соответсвенно, и регистрацию надо было пройти дважды. Не говоря уже о паспортном контроле, досмотре и прочей предполетной хуете.
Ну так вот. Когда, позвякивая бытылками в пакетах «Дьюти Фри», похмельные спецкоры собрались в положенном месте (все, кроме Вовки), Леша вдруг понял СТРАШНОЕ - до рейса остается полчаса, а регистрация еще не пройдена. И бежать до стоек ой как далеко…
Как наша бригада со звенящими пакетами, сумками с ноутбуками и чемоданами с личными вещами, подарками, сувенирами, да к тому же с адского бодуна и недосыпа, неслась по длинным коридорам «Флюмичино» - представьте сами. Но успели – регистрация не завершилась. Еще буквально пара метров, там самолет, три часа отдыха – и родное «Шереметьево».
«Уф, неужели прорвались» - выдохнул Леша…
- Ребят, я, кажется, билет потерял, - худощавая, качающаяся, как травинка на ветру, фигура Владика, не могла не вызвать сострадания.
Он последним подошел к стойке регистрации – остальные, с посадочными на руках, были уже в зоне таможни.
Леша завыл и медленно сполз по стенке.
- После двух недель адской командировки, после пьянки, проебанного шаттла, драки с таксистами, разборок с полицией и бешенной гонки по «Флюмичино», нам не хватало только этого, - вспоминает мой рассказчик. – Мы стояли по ту сторону стоек регистрации, смотрели на Владика. И в нас боролись два чувства. Вроде, и друг ведь! Нельзя бросать. А вроде и заебались так, что больше некуда…
Влад сам решил диллему:
- Вы летите! Я следующим… - скорее простонал, чем сказал он. Не в силах бороться с собственной усталостью, и здраво рассудив, что Владик – мальчик взрослый, заграницей не первый раз, с ситуацией справится, спецкоры плюнули, помахали ему рукой, и отправились к Вовке, уже ждавшему их у гейта.
На этом закончилась история бригады. Но не закончилась история Владика.
А Владик, так же здраво рассудив, что нет нужды торопиться именно на ближайший рейс (раз уж все равно опоздал), решил восполнить силы здоровым сном. Прямо здесь, в аэропорту, на лавочке.
Проснулся Влад ближе к вечеру. Один. Без сумок, без чемодана, без ноутбука… Слава богу – хоть с паспортом во внутреннем кармане куртки, мобильником и бумажником.
- П%%%%ц! – подумали бы вы. Но не Влад. Он был в том уже состоянии, когда человеку все равно, что с ним происходит. Он не придумал ничего лучше, чем… нет, не купить билет на ближайший рейс до Москвы (деньги-то были! ). В кармане приятно шуршала бумажка в 100 евро. И, кажется, просто жгла этот карман. Влад решил – вот ведь, душа поэта! – сзъездить в Рим. Попить вечерний кофе в открытом кафе с видом на Колизей. Влад вообще очень любил – и любит – итальянскую столицу.
Правда, кофе в итоге было решено заменить на пиво. Ох, сладко пьется пиво вечером, да с такими пейзажами! Но ночь уже наступила, ночевать было негде, следующий рейс – через три часа (расписание-то посмотрел). Надо только денег на билет снять (блин, будто карточкой заплатить нельзя! ).
Банкомат с аппетитом съел Владиков мастеркард. Потом как-то недобро заскрежетал, захрипел, выдал нечитаемую надпись на итальянском… И потух с карточкой в своем нутре. Так наш герой понял: наступил он самый. Окончательный и бесповоротный п%%%%ц.
…Следующие три дня утренние планерки в редакции начинались с вопроса главного редактора: «Как там Влад? ».
Владик чувствовал себя неплохо. Пока он дозвонился до московского офиса своего банка, пока там писали письмо своим коллегам-итальянцам, пока неторопливые сеньоры делали новую карту, прерываясь на бесчисленные сиесты, Влад мотался на аэроэкспрессах из аэропорта, где он ночевал на лавочках в зоне ожидания, к коллизею, где пил пиво на остатки наличных средств с тех самых 100 евро, и обратно.
Наконец, в пятницу доблестный Влад, получив новую карточку взамен съеденной в отделении римского банка и купив билет, прилетел-таки в Москву. Он не придумал ничего лучше, чем сразу явиться в офис.
Представьте себе, как выглядил наш странник. Как вообще может выглядеть мужик, который после адской командировки пару дней прожил в аэропорту, не протрезвев за это время почти ни на минуту? Представили? Главвред, лицезрея заблудшего сотрудника, прямо скажем – охуел. И выдавил из себя единственную фразу:
- Иди-ка ты, Влад, в отпуск…